вокруг нас, таская всякую мелочь.

— На гвозди не наступи, Коленька! — крикнула женщина где-то вдали.

— Да, мам!

Когда на улице начало темнеть, женщины оставили работу и пошагали в дом, чтобы начать процесс приготовления ужина. Дети, к слову, тоже к тому времени вымотались, поэтому вечером работали только я, старики и наёмные рабочие.

Впрочем, этого было достаточно, чтобы наслаждаться процессом. Мужики вошли во вкус; они звали меня на перекуры, рассказывали разные незамысловатые истории, сплетничали о политике Империи и зачастую филонили.

А я и не заставлял никого работать. С такими болтунами рабочий день быстро подошёл к концу. Я даже не заметил, как облака в небе покраснели.

Поужинали. Члены семьи отправились по койкам без задних ног, а я пошагал к ближайшему парку помедитировать. Признать честно, слишком увлёкся строительством, поэтому даже не заметил, как много потратил ауры. Да и прогуляться хотел. Подышать свежим воздухом и отдохнуть душой. Дескать, смаковать ощущение идиллии.

Вот только… у любой идиллии есть одно неприятное свойство — рано или поздно она рушится. Какой бы ровной не была гладь озера, в какой-то момент её что-то нарушит. Пойдёт рябь, а то и волны поднимутся, ну или природный катаклизм высушит её досуха. Не важно, чего желает озеро. У ветра и солнца могут быть другие планы.

А ведь это всего лишь озеро. Когда дело доходит до человеческого социума, всё куда сложнее. У тебя может быть любая цель, но окружающих это не волнует. Стоит помнить, что у людей вокруг зачастую цели противоречат и идут в разрез твоим.

Поэтому идиллия продлилась всего лишь пару дней.

К вечеру следующего дня, когда мы активно работали над восстановлением домов, к нашим воротам подъехали две машины. Не простые. На таких не передвигаются обычные люди. Богатые аристо, но и те редко.

Из машин вышло несколько человек. Двое охранников с оружием, которое они не скрывали, один молодой мужчина в костюме и старик с тростью. Оценив ситуацию, я отложил балку и вышел вперёд. Явных признаков агрессии эти люди не вызывали, но это не стало поводом для расслабления. Я быстро вошёл в состояние «дхъяна».

— Кто такие? — спросил я, остановившись в десяти шагах от них.

— Нам нужно поговорить с Игнатом и Григорием Храмовыми. Отойди в сторонку, если не хочешь проблем, — вышел вперёд молодой мужчина.

Краем глаза я заметил, как из машин вышли водители. Они тоже были при оружии. Итого четверо мужиков, с которыми надо будет разобраться, если что.

— Вежливые люди сначала представляются, — я, глядя на мужчину в костюме, дёрнул пальцем в жесте увести детей в дома. Старики за спиной оставили работу и принялись выполнять просьбу.

За спиной быстро стало тихо.

— Не по статусу тебе что-либо спрашивать, щенок, — ответил с презрением этот тип. — Сделай то, что просят, либо уйди с дороги.

Я поднял бровь.

Сколько себя помню, лишь пара-тройка человек могла позволить себе говорить со мной в таком величественном тоне. Химик в школе, одноклассники и противники на Московском турнире — в общем, только те, кто ничего не смыслит в позиции истинной силы.

И сейчас передо мной были либо простые дилетанты, положить лицами в землю которых не займёт много времени. Либо же… настолько сильные ребята, что могут себе позволить и такое. Я склонился к первому варианту.

— Вынужден вас попросить извиниться, — решил я проверить, насколько в них настоящей силы. — Иначе вам всем придётся говорить с Игнатом и Гришей… стоя на коленях.

Повисла звенящая тишина. До мужика не сразу дошло, что я сказал. Выражение его лица несколько раз менялось. Сначала он нахмурился, словно воспроизводил в голове только что сказанное. Потом он нахмурился ещё больше, пытаясь оценить шансы, что в этих местах встретится человек, которому лучше не дерзить.

И замечу, я стоял в совершенно обычной одежде. Той, которую не жалко замарать, работая на стройке. Никаких признаков силы не было — даже линий души. Только моя уверенность, которая зиждилась далеко не на пустом месте.

— Богдан, убери смертника в сторону, — неожиданно произнёс мужчина и махнул рукой.

Мой взгляд упёрся в Богдана. Рослый широкоплечий мужчина со скудно выбритым подбородком. Два с лишним метра роста и сотня-полторы кило чистых мышц под элегантным костюмом. Охранник сделал шаг в мою сторону и взял меня за плечо. Крепко.

Но через миг я уже выкручивал Богдану руку, впечатав его морду в асфальт. Кровь брызнула в стороны, орошив ботинки аристо. Взвыв, охранник попытался-было вывернуться, поднялся на колени, но там же и остался.

— Кто ты такой? — искренне удивился мужчина.

— Константин Шагайн, — представился я, натянув радушную улыбку. — Итак, как видите, я сделал одолжение и представился первым.

— Извинись скорее, индюк тупорылый! — старик ткнул тростью молодого мужчину. — Хватит строить из себя! Этот человек не станет с тобой церемониться! И вообще, ты не в своём доме, чтобы так себя вести!

Мужчина поморщился, сжав губы в нить. Склонил голову.

— Изви-ините, господин Шагайн. Меня зовут Столяров Владимир Васильевич. Будьте любезны, не ломайте руку Богдану. Он у нас только устроился в охрану, не хотелось бы оставлять о себе, как о работодателях, плохое впечатление.

Я кивнул. Ну, ясно. Они обычные. Не сказать, что слабаки, возможно какой-никакой силой и обладают, но для меня в противники не сгодятся.

— Он не извинился, — я опустил глаза на охранника.

— Извините-извините! Отпустите, господин! — Богдан застонал и тут же отполз на коленях, стоило мне отпустить его руку.

— Смотрите-ка, мне даже приятнее стало, — усмехнулся я. — А теперь я готов выслушать вас и вашу просьбу, Владимир Васильевич. Нужно было сразу с этого начать.

— Братья Храмовы… здесь живут? — старик оглянулся.

— А вы, собственно, кто? — я поднял бровь, сделав вид, что только заметил старика. — Вас, дедуль, я всё ещё не знаю. Если есть желание представиться в менее удобной позе, вздыхая носом аромат асфальта, то милости прошу.

Старик, видимо, был задет. Он сжал трость так, что побелели костяшки. Думал, возьмёт с собой горстку охранников и сможет диктовать свои правила?

— Ты очень нагло себя ведёшь для простолюдина, — процедил он. — Имей уважение!

. Я покачал головой, сделав шаг в сторону старика, но тот резко отскочил назад.

— Ермолов Борис Никитич! Доволен⁈ — протараторил он, показав документ. — Независимый эксперт по работе спецслужб! Не смей меня бить!

Я степенно кивнул, усмехнувшись. В мыслях не понимал, что это за «эксперты» такие с вооружённой охраной.

— В следующий раз, когда решите прибыть с охраной, имейте в виду, что я не люблю, когда кто-то на моей территории не соблюдает этикет, — мой тон был серьёзным. — Все, вон отсюда. Борис Никитич и Владимир Столяров останутся здесь одни, если им уж очень нужно поговорить с Гришей и Игнатом. В противном случае проваливайте всем отрядом сейчас, если не хотите ползти гуськом до машин.

Молодой мужчина прикрыл глаза, поднял руку и сделал жест. Охрана тут же зашагала к машинам.

— Присаживайтесь, — я кивнул в сторону небольшой уличной беседки. — Ребята к вам подойдут.

Гриша и Игнат наблюдали за нашим разговором, поэтому быстро вышли из дома и расположились напротив гостей.

Я вернулся к работе, но перестал за ними наблюдать только тогда, когда гости покинули территорию. Закончили часа через полтора. Большую часть времени Гриша и Игнат просто слушали, кивая. Я же был недалеко, поэтому разговор слышал отчётливо.

К парням пожаловали с проверкой документов. Как оказалось, на бездомных пришла жалоба за то, что работают в тайной канцелярии без единой корочки специалиста. Когда парни спросили, от кого жалоба и когда поступила, «независимые эксперты» решили промолчать, назвав информацию конфиденциальной.

Разговор их закончился на странной фразе.

— Отныне в главный штаб тайной канцелярии вам доступ воспрещён, господа, — заключил старик, захлопнув папку. — Если остались какие-то вещи, попросите жандармов вернуть их вам. И да, Сергей Болконский вам не поможет. Закон есть закон, и перед ним все равны. Даже начальник тайной канцелярии не обладает такими полномочиями, как принятие на службу необразованных безродных людей. Вы уж извините.

Парни не смогли возразить. Они даже не пытались — знали, что в этом мире они никто.

Почему не вмешался я? Не было смысла. В первую очередь тут надо отметить, в каком тоне проходил разговор. Ни парни, ни старик с молодым мужчиной, не грубили друг другу и вели разговор в тоне вежливости,