уже достаточно, чтобы начать искать в тебе угрозу.

Я усмехнулся.

— Вместо благодарности я получаю эти бесконечные допросы. Сколько можно?

— Видишь ли, ситуация складывается так, что мы готовимся отдать эти территории врагу. Смертей становится всё больше, а наши силы далеко не безграничны, — осведомил он. — Император уже подписал документ, в котором приказывает отступить и покинуть эти земли. Все как на иголках. А тут ещё и неодарённый парнишка, который выполняет задание высшего ранга и всем своим успехом демонстративно макает в грязь лицами людей, которые потратили декады на работу в Дозоре.

— Меня это не волнует, — честно признался я.

— Понимаю, но, будь ты хотя бы одарённым студентом, который провёл в военизированном подразделении годы, обучился всему, чему можно, и отправился на задание высшего ранга, вопросов бы не возникло.

— Допустим, — я сдался. — Какие вопросы? Вам интересны мои мотивы? Если так, то ответ остаётся прежним. Я прибыл сюда уничтожить туман. На этом мои мотивы заканчиваются.

— Я тебе верю, Кость. Но посмотри на ситуацию со стороны тех, кто тебя не знает, — настаивал столп. — Изгнанный парень из княжеского рода Громовых, который славится своей деятельностью по перевозке контрабанды, проводит в академии всего два месяца. Встаёт на службу в Дозор и с отрядом из пяти новобранцев выполняет задание высшего ранга, которого не получал. Вся эта история дурно пахнет и заставляет думать, что у тебя слегка иные цели и мотивы. А я в этой истории играю роль человека, который тебе в этом помогает.

— Я ценю вашу помощь, — сдерживался я. — Но, увы, большего сказать не могу. Я не работаю на Громовых, как бы то ни выглядело. Если Старостату угодно, пусть отправят меня с проверенным отрядом.

Оболенский слегка помрачнел.

— Представляю лица опытных вояк, которыми будет руководить малолетний пацан.

— В таком случае, вам придётся поверить мне на слово. К тому же, вы отправили всех членов моего отряда на допрос. Вам лишь нужно послушать их, тогда все вопросы отпадут.

— Хорошо, я понял, — не унимался Оболенский. — В таком случае, разговор начну с другой стороны. Ты ведь помнишь ту ситуацию в поезде, где ты оказался в эпицентре событий? Так вот, есть люди, которые подали показания, в котором подозревают тебя во всех злодеяниях. Якобы для отвода глаз ты призвал тварей, уничтожил их и создал себе алиби. Теперь понимаешь, почему я так заносчив?

Я поморщился. Ублюдки.

— Это безумие. Есть люди, которые могут подтвердить, что я жертвовал жизнью ради спасения поезда. Надеюсь, это дело никто не стал рассматривать всерьёз?

— Не стал, но… Есть ещё кое-что. Пару дней назад на твою семью было организовано покушение, — осведомил он, приведя моё тело в лёгкую дрожь. — В районе, который ты приобрёл своей новой семье, развязалось кровавое сражение, где погибло много людей. И там были твари из тумана. Те же люди сообщили о том, что твари принадлежали тебе, но вышли из-под контроля.

В мыслях я занервничал. Поистине. Да, в глазах выражалось спокойствие, но в душе бурлила искренняя ненависть. Мой противник действует без каких-либо принципов. Это и злило. Я ощущал себя связанным.

— Есть погибшие?

— Твои близкие живы, — успокоил он. — Практически все в безопасности. Семья безродных потеряла лишь одного человека, и его имя Петров Пантелей Пантелеевич. Остальные были спасены, вот только цена спасения — жизни десятка профессиональных бойцов, работающих в тайной канцелярии.

Новость слегка успокоила. Обязательно поблагодарю господина Болконского за хорошо проделанную работу.

— Давайте говорить откровенно, — начал я. — Если я скажу всё, что вам нужно, вы сделаете так, чтобы я оказался в Московии завтра?

Оболенский поджал губы.

— Я постараюсь, Кость. Правда.

Сердце заколотило в груди. Состояние «дхъяна» разрывалось на части, высвобождая агрессию. Но я держался.

— Вам нужны секреты, так?

— Возможно, — пожал плечами Аристарх. — Важно понимать, как именно ты смог провернуть такое дело. И не использовал ли ты артефакты, которыми пользуются преступники, заключая тварей.

— Отлично. Я использую линии души, — отозвался я, стащив с себя футболку. — Техника, о которой в этом мире мало кому известно. И да, вашей технике далеко до моей. К тому же, я подчинил родовую «прану».

— Вот как, — задумчиво кивнул Оболенский, поняв, что наши линии разные по своей сути, хоть и похожи. — Это очень хорошо, Кость. Очень. Спасибо за искренность. Стоит тебе показать свои «линии души», как вопросы отпадут. Это сильно облегчит нам задачу.

— А теперь выполните мою просьбу. Будьте любезны.

— Потерпи, — помассировал Оболенский переносицу. — Итак, что касаемо твоей дальнейшей судьбы, скажу так. Если допустить, что ты действительно не представляешь угрозы, твою персону возвысят на новый уровень. Ты станешь доверенным лицом Империи и скорее всего будешь приглашён на приём к Императору. Не знаю, сколько времени займёт вся эта история, но будь уверен, больше бросать тебя с отрядом из новичков я не стану.

Я кивнул.

— Буду ждать приглашения.

— Как только поговоришь с Императором, позволю тебе собрать собственный отряд, в котором будут одарённые бойцы, — осведомил столп Империи. — Но всё это произойдёт только в случае, если подтвердится, что твои «линии души» — секретная техника.

Я поджал губы. Да, не скажи я об этом, от меня бы не отвязались. Придётся использовать все возможности, чтобы заставить Дарью Громову поплатиться за все свои злодеяния.

— Я поделюсь этой техникой с каждым, но только после того, как попаду в Московию.

— Договорились. Я сделаю так, чтобы ты прибыл туда как можно раньше.

— Буду крайне благодарен.

Столп поднялся на ноги и пошагал за дверь, я быстро вышел за ним.

Глава 12

Когда мы вышли из номера, Оболенский кивнул, давая понять, что будет заниматься моим вопросом скорой отправки в Московию. Меня он попросил отправиться в кабинет Старостата и пересказать всё то, что я говорил ему получасом ранее.

Я не стал возражать и направился по указаниям столпа Империи.

Стоило мне только посмотреть на стариков, как стало ясно, что члены моего отряда не вызвали в глазах допрашиваемых никаких подозрений. Противоречий в их рассказах не было.

Но даже с этой информацией мне пришлось потратить всё утро на разговор со Старостатом. Я предоставил свои «линии души», доказал каждому из стариков, что это неизученная техника для большинства Землян, и добавил, что времени на долгие разговоры у меня нет.

Благо, вопросов, откуда мне известно об этой «секретной» технике, не последовало. Старики видели в моих глазах желание поскорее закончить и побоялись задавать лишние вопросы, которые не относятся к делу.

Я разделял их осторожность. Самому порой в лишний раз лучше проверить дважды, чтобы не совершить ошибку, но старики действительно перегибали. Притом объясняли свои подозрения тем, что к ним пришло поручение допросить меня и узнать, не было ли со мной артефактов, либо союзников со стороны контрабандистов.

Но всё завершилось. И завершилось на приятной ноте. Не сказать, что вопросы по моему Дозору были закрыты полностью, но меня освободили от бесконечных разговоров. Дали поручение забрать свою награду и позволили отправляться по срочным делам.

Когда вертолёт уже был готов к отправке и ожидал меня на площадке, я всё ещё был в крепости — в кабинете секретаря, где мне отсчитывали деньги за задание. По словам женщины, Оболенский лично попросил выплатить мне сумму в том размере, в котором выплатили бы Дозорному высшего ранга. К тому же, все другие отряды нашей очереди были мертвы, а это значило, что бюджет за артефакты делить с ними не придётся.

— Шесть миллионов триста шестьдесят тысяч рублей, — осведомила женщина, выписывая мне чек. — Вы можете обналичить его в любом банке Российской Империи. Спасибо за работу, господин Шагайн.

Я кивнул, кладя чек в карман. Развернулся и быстрым шагом направился к вертолётной площадке. Оболенский стоял неподалёку от летательной техники. Он проводил меня и дал нужные указания. Сообщил, что нужно делать и к кому обращаться в моменты пересадок.

После чего добавил:

— Я постараюсь прибыть в Московию сразу, как закончу со здешними делами, — голос его звучал расслабленно. — Хочу составить тебе компанию на приёме у Императора. Давно не видел старика Романова, да и за тебя порадуюсь. Хочу видеть это своими глазами.

Я молча кивнул, протянул столпу Империи руку. Оболенский улыбнулся и пожал её.

— Рад, что Империя имеет в составе таких,