— Ай! Да чтоб тебя… — Кенен вывернулся и подался в сторону, потирая плечо и сердито щурясь. — Джед, ты на голову не падал?

— Порт? — Константин на секунду поднял взгляд от экрана смарта. — Это он про «Сампо». Уже запустили? Хорошо…

— Ну да, запустили, — покивал Кенен, настороженно следя за Гедимином. — А с Джедом что?

— Да как обычно, — Константин поморщился. — Исгельт построил портал на Кагет в свободном зале. На той стороне — перевалочная станция с набором временных порталов. С Кагета их открывают на все наши базы. Теперь они все связаны. Зачем туда ходил Кенен, я не знаю, но доставка грузов значительно ускорилась. И с маскировкой стало лучше… Хотя — если нас до сих пор не заметили, не думаю, что это что-то изменит.

— Порт… — Гедимин недоверчиво покачал головой. — Всё-таки построили. Надо будет туда зайти. Я тоже хочу на Кагет.

Константин посмотрел на потолок и снова уткнулся в смарт. Гедимин оглянулся на Кенена, но тот уже исчез. Сармат в недоумении пожал плечами и подвинул к себе контейнер с Би-плазмой. «Почему меня никуда не пускают? Я вроде бы никому не мешаю…»

20 ноября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» — кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Обычно Линкен уезжал на полигон раньше Гедимина и встречался с ним уже в кратере Кей, у передвижной лаборатории, попутно успев что-нибудь взорвать в Кеджори или Кармане. Гедимин давно не оглядывался на его жилой отсек, выбираясь к транспортному туннелю, — и так было ясно, что Линкен на полпути к «Койольшауки»…

— Атомщик!

Сармат резко развернулся на неожиданный оклик. Линкен стоял у выхода, широко ухмыляясь перекошенным ртом; шрам переполз под самый глаз и снова стал виден из-под лицевого щитка.

— Притормози. У нас сегодня выходной, — он сунул сармату под нос открытый экран передатчика с недавно пришедшим сообщением. — Я сопротивлялся, но Ассархаддон приказал дать тебе отдых. И проследить за тобой, чтобы ты не влез в реактор.

Гедимин недовольно сощурился.

— Мало мне было этих… приглядчиков? — он кивнул на охрану. — Езжай на полигон. Иначе всё без тебя взорвут.

Линкен хлопнул ладонью по бедру.

— Значит, без меня. Приказ Ассархаддона, атомщик. Я — не ты. Это тебе позволено посылать его к макакам, меня за такое расстреляют.

— Тебе виднее, — буркнул Гедимин, отводя взгляд. «Врёт,» — угрюмо подумал он. «Но очень сильно боится. Ладно, пусть ему будет спокойнее.»

— Чем займёмся? — спросил он. Линкен пожал плечами.

— Что угодно, только без реакторов. Я уже месяц сижу с этой штукой за плечами. Глаза бы на неё не глядели!

— Реактор тебе не мешает, — нахмурился Гедимин. — Совсем не мешает. У нас даже аварий не было.

Линкен выразительно хмыкнул, но промолчал. Он выжидающе смотрел на Гедимина, и тот ненадолго задумался.

— Ассархаддон сделал для червей с Аметиста новые вольеры. Надо посмотреть, — наконец решил он. — Но не сразу. Ты был на «Сампо»?

Линкен покачал головой.

— Только слышал. Я не занимаюсь перевозками, атомщик. И в инспекторы меня не берут.

Гедимин посмотрел на карту базы. Станция «Сампо» возникла месяц назад посреди транспортного туннеля из пакгаузов на полигон; пропустить её было почти невозможно.

…Пассажирский вагон свернул вверх, не доезжая до отмеченной на карте платформы; выбравшись наружу, Гедимин быстро нашёл люк Вертикали и спустился на смотровую галерею. Она тянулась вдоль огромного, недавно расширенного туннеля с четырьмя линиями электрокранов. Здесь была область сниженной гравитации, о чём предупреждали яркие знаки на стенах, и сарматы двинулись вперёд медленно, осторожно, стараясь не слететь с галереи от слишком резкого движения.

— Как быстро у вас всё строится, — пробормотал Гедимин, глядя на проползающие мимо вагонетки. Судя по маркировкам, в перевозимых контейнерах был органический концентрат.

Галерея закончилась люком в рост сармата со множеством предупреждающих знаков на крышке. Гедимин повернулся лицом к считывателю и несколько секунд ждал, но люк остался закрытым.

— Не автоматический, — слегка удивился Линкен. — Ничего, откроется.

Он посмотрел на считыватель и надавил на крышку, — ничего, за что можно было бы дёрнуть, на ней не было. Над люком вспыхнул красный светодиод, передатчик Гедимина громко лязгнул.

— «Проход запрещён опознанному сармату», — прочитал он вслух. Линкен покосился на свой передатчик и покачал головой.

— И мне тоже запрещён. Макаки драные! Они что, думают, мы при виде портала сразу в него прыгнем?

— И эти подозрения небезосновательны, не так ли?

Мягкий голос Ассархаддона в наушниках заставил Гедимина вздрогнуть. «А больше ему следить не за кем?» — сердито сощурился сармат.

— Открой проход, — попросил он, стараясь не подавать вида, что расстроен. — Мы только посмотрим на космопорт.

— Надо было сразу направить вас в другую сторону, — с сожалением сказал Ассархаддон. — Возвращайтесь на платформу. Можете поверить, Гедимин, — за этим люком нет ничего, что вы не видели бы.

…Вагон замедлил ход, приближаясь к станции «Образцы». Он был пуст — все, кто работал в Биоблоке, уже разошлись по своим лабораториям. Гедимин и Линкен вышли на пустую платформу. Но по отсекам с вольерами незнакомые сарматы всё же бродили — видимо, выходной сегодня дали не только Ядерному блоку.

— Водяные червяки, — ухмыльнулся Линкен, остановившись напротив энцеладского вольера со скользящими за толстым стеклом длинными тенями. — Живность на Энцеладе крупнее, чем на Аметисте. Интересно, почему?

Гедимин пожал плечами.

— Хольгер говорил, что у энцеладских червей есть глаза. Хотя подо льдом они вроде бы ни к чему. А у зверьков с Аметиста глаз нет. Может, из-за этого…

Зелёные Пожиратели, сытые и сонные, лежали по углам вольера, ни на что не реагируя. Их было немного — большую часть, должно быть, увезли на «дойку». Гедимин ненадолго задержался у стекла, убедился, что существа спят, и никто из