говорит Жози, а я не перестаю удивляться. — Это правда? Тогда я не хочу его, не хочу братика! — ворчит она и уже едва ли не замахивается рукой на мой живот.

— Жози, — перехватываю её руку я, — конечно же, это не правда, дорогая! — Я чуть приподнимаюсь, чтобы сесть, и видеть свою дочь, которая выпучив губу и скрестив ручки на груди обиженно смотрит на меня. — Кристофер не прав. Мы с папой будем также сильно любить вас обоих как и раньше, ясно?

— А он? — тыкает пальцем на мой живот она.

— И вашего брата мы тоже будем любить также сильно как и вас.

— Правда-правда? — я уверенно киваю.

— Конечно!

— А почему тогда Кристофер так мне сказал? Он что врун?

— Нет, он не врун, твой брат просто сам не знал, что говорит неправду.

Жозефин ещё секунду смотрит на меня сердитым взглядом, но когда в спальню заходит Джек, она уже весело улыбается.

— Поцелуй папу и марш в постель, — говорю я дочери, которая уже подпрыгивая на кровати, буквально вешается Джеку на шею.

Жози очень любит Джека, она называет его папой, хотя прекрасно знает про Брайана, и что он её отец. Они с Брайаном постоянно видятся, и она также любит его, Жозефин постоянно рассказывает про их прогулки, про то, как они проводят время. Но у них с Джеком словно есть какая-то особая связь, Жози очень привязана к нему, а Джеку это лишь в радость, он тоже её очень любит, и, возможно, Кристофер наговорил это из-за ревности.

— Давай, солнце, вперёд и спать, — говорит Джек, держа на руках дочь и целуя её в щёчку, а затем он отпускает её на пол. — Жозефин, — зовёт её он, и девочка оборачивается на него уже в дверях, — через пять минут я зайду и проверю спишь ты или нет.

— Хорошо! — убегает она.

— О чём вы тут болтали? — спрашивает Джек, садясь на кровать рядом со мной, пока я прикрывая лицо ладонями, пытаюсь отогнать сон.

— Ты не представляешь, что сказал ей твой сын, — говорю я, когда Джек целует меня в щёку, и вдруг, хоть и уставшая, но всё же улыбка пропадет с его лица, и Джек становится серьёзным. — Кристофер сказал ей, что когда родится малыш, мы с тобой больше не будем их любить.

— Ты серьёзно?

— Да, Жози мне так и сказала, а точнее спросила правда ли это. — Джек в шоке, хмуря брови он впадает в раздумья. — Я сказала ей, что это не так, но тебе срочно нужно поговорить с Кристофером, Джек. Но я не понимаю, откуда у него эти мысли.

— Не понимаешь? — словно не веря моим словам спрашивает он, тяжело вздыхая. — Думаю, это Молли сказала ему это, других мыслей у меня нет. Только она. Вот тварь, — тихо усмехается он.

— Джек…

— Клэри, у меня больше нет сил её терпеть, а это уже переходит все границы! — злится он.

— Поговори завтра с Кристофером, спроси, откуда у него такие мысли, но прошу, не спрашивай его о Молли, не порть ребёнку мнение о его матери, ещё и не факт, что это она ему сказала.

— Хорошо, — выслушав, отвечает мне Джек после недолго молчания. — Ложись спать, — посмотрев на свои часы, говорит он. — Я ещё немного поработаю и приду, — устало улыбается Джек, наклоняясь ко мне и нежно целуя меня. — Не буянь, — говорит он уже обращаясь к своему сыну в моём животе.

Я улыбаюсь, когда муж обнимая мой живот, целует его.

— Не засиживайся допоздна, — прошу его я, и Джек кивает мне, слегка поджав губы и скрываясь за дверью своего кабинета.

Я не уверена насчёт Молли, насчет её вины в том, что Кристофер сказал Жозефин. Я знаю, вполне возможно, что это действительно она сказала ему, что после рождения ребёнка, мы с Джеком перестанем его любить. Это вполне в её стиле, но… у меня такое предчувствие, что Молли здесь не при чём, что Кристофер сам до такого додумался, и мне страшно подумать, но мне кажется, что дело в Жозефин. Думаю, Кристофер заметил, что после рождения Жози, Джек стал уделять ему внимания куда меньше, чем раньше, и теперь он думает, что всё вновь повторится.

Я засыпаю под эти неприятные мысли и быстро проваливаюсь в сон, потому что чувствую сильную усталость. Но я вдруг просыпаюсь. Кажется, я только что закрыла глаза, но когда я смотрю на часы, я вижу, что уже почти четыре часа утра.

Я не сразу понимаю почему вдруг проснулась, возможно, это ребёнок вновь толкается, потому что обычно он живёт именно ночной жизнью. И я вновь прикрываю глаза, пытаясь заснуть, и я, кажется, засыпаю, но точно ненадолго, потому что вновь просыпаюсь от тянущей боли в животе, и меня это сильно пугает.

Я включаю свой светильник, и приподнимаясь на кровати, касаюсь своего живота, который словно отверденел. Нет, малыш не пинается, и тянет довольно сильно.

Я решаю не паниковать раньше времени и подождать. Думаю, я рожаю, но… постель сухая, воды ещё не отошли, поэтому я немного сомневаюсь, и решаю подождать, засекая на часах время.

Джек крепко спит подле меня, он лёг спать где-то час-два назад, я слышала как он ложился, и я, кажется, уже тогда чувствовала что-то неладное, я ещё пару часов назад ощущала лёгкую боль внизу живота, но она была незначительна, и я не предала ей значения.

Я, кажется засыпаю, но вновь совсем ненадолго, потому что опять просыпаюсь от боли в животе, от тянущего чувства, и на этот раз боль сильнее. Я засекала время, и, кажется, у меня действительно схватки…

Сердце начинает колотиться слишком быстро, меня сковывает страх. Боже… почему так рано? И почему у меня всё ещё не отошли воды?

Я решаю сходить в туалет, и пока не будить Джека, но я даже не успеваю дойти до уборной, как чувствую, что по ногам скатывается жидкость.

— Джек, — шепчу я, жутко волнуясь и подходя к кровати. — Джек, пожалуйста, проснись! — говорю я громче, прикасаясь к мужу.

— Что? — хмурится он, приподнимая голову. — Что случилось? — берёт меня за руку Джек.

— У меня начались схватки, — едва ли не впадая в истерику, стараюсь не кричать я, дабы не разбудить детей и не напугать их.

— Схватки? — тут же садится он, а меня вновь сковывает боль, и с каждым разом она всё сильнее. — Чёрт, Клэр! — встаёт с кровати Джек, пока я от тянущей боли наклоняюсь вперёд хватаясь за живот и сжимая ладонь Джека. — Так, я сейчас позвоню миссис Фиц, пусть