Еще в Острешно, перед отъездом, как только Роман ненадолго остался один, взгляд его упал на ту часть озера, где в воду сходили мостки, чуть было не ставшие последней опорой в его жизни, которой он касался, перед тем, как чуть было не утонуть. Черной полосой, через все его воображение прошел след ползучего гада, быстро преобразившегося, сначала, в русалку, затем в обнаженную зовущую плоть матери, и наконец, статую прекрасного юношу, довольно быстрого ожившую и притянувшую его к себе. Причем все происходившее было, словно наяву, и этот первый поцелуй мужчины еще долго обжигал ему губы.

Сразу после этого он обрел вчерашние силы, уверенность, целостность и целеустремленность. Даже подошедший Олег, снова заметил надменную приторность в высокомерном взгляде, улыбнулся такой перемене, но быстро осекся, приняв во внимание остужающую мысль: «Такие смены личности присуще только больным или одержимым людям — надо поберечься». Бросив еще один взгляд, он решил попробовать выяснить причину такой перемены и поинтересовался:

— Че Андрей то выспрашивал?

— Андрей — это кто?

— Тебе виднее, ты с ним говорил только что… Полицейский…

— Он молчал, видимо я ему не нравлюсь… — зря он так!

— Да ему-то, что… Есть ты, нет тебя, ему только бы проблем никто не создавал и преступлений не совершал… Странно, он без вопросов не умеет обходиться…

— Он сказал, что задержали убийцу детей… — Подумав, что ослышался, Олег выпрямился:

— Кого?

— Какого-то человека, убившего девочек…

— Хм… интересно… — Мысли побежали одна за другой, предположения сменялись друг другом, в молчании и задумчивости проводник собирал вещи и складывал их в багажник газели.

Тем временем, Роман услышал долгожданный голос «матери»:

— Ты чуть не потерял меня! Не позволяй больше никому себя касаться, тем более всем, что касается Распятого! Это может убить тебя! Этот человек может оказаться тебе полезным, заинтересуй его в службе себе, но не выдавай планов. Теперь слушай внимательно! Тот, кого задержали — мой жрец, он приносит мне хорошие и приятные жертвы. Он и вся его семья — мои верные слуги, вскоре я позабочусь о нем, но до этого вам нужно увидеть друг друга — так наладится связь между вами, сделав это, отправляйся искать жертвенник, он там, где было много смертей» …

Голос замолк, оборванный, будто грохотом грома и вспышкой, ударившей через мозг, молнии. Роман встряхнул головой и попытался подняться, ноги подкосились, но его подержал, вовремя подошедший Олег:

— Ну что с тобой? Готов, что ли?

— Видимо вчерашний удар еще дает о себе знать…

— Ну извини, ты так подкрался…

— Ничего, ничего, это ты меня извини… Кстати, я должен тебе заплатить…

— Ну всему свое время… Ладно уж…, скажи лучше, куда едем, мы, как на распутье. По-хорошему у нас еще с десяток мест, но что-то я опасаюсь, в каждом с тобой, что-то да случается. Этак ты до конца не доживешь!

— С тобой я в безопасности… Вот возьми, здесь в два раза больше..

— Не, не, не, мне лишнего не нужно — договор дороже денег!..

— Ты мне вчера жизнь спас… Ничего не хочу слушать…

— Ну и что, так бы любой…

— Мне «любой» не нужен… И вообще, тебе если что нужно, не стесняйся…

— Хм… Как ты поменялся, будто бы ожил… Хорошо, буду иметь в виду… Знаешь, что…, ну коль так…, если ты намереваешься пользоваться моими услугами, я бы тачку подделал вот эту. Но мне пару дней нужно…

— Нет у нас и дня… Давай так, сейчас обратно в Демянск, поесть купим, ты заправишься, может еще чего возьмешь, а я маму проведаю — нужно, и через пару часа в путь…

— Ну ты платишь, тебе и решать…

— Еще вопрос: Лычково — это далеко?

— Ну по такой дороге часик, чуть меньше…

* * *

На площади собралось много народу, шум распространялся далеко за ее пределы. Люди собрались направиться с сторону РОВД, но остановились, узнав о прибытии новгородского губернатора. Возмутили толпу несколько человек приехавших из Лычкова, с сообщением о возвращении семьи Волковых. Семья эта, состоявшая из семи детей, все от разных мужчин — мать нагуляла их от водителей «дальнобойщиков», поэтому отцы были неизвестны, слыла не просто неблагополучной, а продавшей свои души сатане.

Задержанный Владимир Волков был одним из этих детей[10]. Первого свое убийство он совершил лет в семь вполне хладнокровно переступив через страшный порог, забив насмерть более младшего мальчика. Затем второе убийство, изнасилование, и снова наказание из-за малолетства не последовало, хотя на полгода его отправили на лечение в психиатрическую клинику, время пребывание в которой он потратил на планирование следующих преступлений.

Когда нечем было заняться и на горизонте не было перспективных жертв среди людей, он принимался за животных. В поселке быстро извелись все бездомные кошки и собаки, трупы которых находили то распятыми, то с отрезанными конечностями, без глаз, языка, хвостов, разрубленных пополам, без голов или внутренних органов. Пропадали и домашние животные.

По началу власти не верили в такое поведение ребенка, а поверив, не знали, что предпринять. Расследование преступлений, в частности убийств и изнасилований неопровержимо доказывали вину малолетнего Вовочки, которого быстро прозвали «Карликом». Местные жители опасались с ним связываться, поскольку семья была многочисленная и старшие браться, обладавшие не лучшим характером, исподтишка много зла делали и без причины. Прибывший прокурор и сам испытал на себе влияние бесова семени, будучи предупрежден, что возмездие не замедлит, и действительно его после этого преследовала череда бедствий.

Эти люди прятались, поджидали, нападали, и, кажется, всем заправляла мать Любовь Алексеевна, совершено подавшаяся воздействию злого духа. Когда жители, все-таки, собрались и начинали гнать семью одержимых, она бросилась к демянскому храму, хотя в сам храм зайти было для нее сразу невозможно. Добрые бабушки, не зная подробностей вступились за многодетную мать и привели к отцу Иоанну, сразу увидевшему настоящее состояние и предупредившего об опасности с ней иметь связь. Пожилые женщины не вняли, желая совершить благое дело, настояли на необходимости крещения ее и Володи. Батюшка предупредил, что прохождение Таинства Крещение может оказать положительное воздействие только при настоящей вере и действительном желании крещаемого быть с Богом, в противном случае община может пострадать, а более всего крестная мать, ибо ей придется бороться за душу крестного чада, отвечая за нее пред Богом.

Желавшая быть «крестной» не вняла предупреждению, поддавшись эгоистическому стремлению, и убедила священника и благословить на Крещение, и крестить. Во время Таинства оба крещаемых дрожали неописуемо, вращали глазами, стонали, чесались и «ломались», как наркоманы при