Шрифт:
Закладка:
Императорский вызов на аудиенцию насмерть перепугал Григория Ивановича Руадзе, слегшего в постель и сказавшегося больным. Вместо себя струсивший муж направил к царю свою красавицу жену, наказав ей отвечать, что его доля денег, вложенных в строительство доходного дома, представляла собой «сумму в 70 тысяч рублей, заработанных им в основном с помощью финансовых оборотов его восточной торговли».
Красавица с магическими голубыми глазами без какого-либо волнения и страха предстала перед грозным императором и на вопрос Николая Павловича: «Откуда такие средства?» – ослепительно улыбнувшись царю, ответила, что «дом построил не господин Руадзе, а она на свои собственные средства, кои она частично получила в качестве приданого к свадьбе от своего батюшки, а частично заполучила благодаря своему высокому влиянию и природной красоте». Николай I милостиво улыбнулся красавице и ласково с миром отпустил владелицу петербургского особняка. Однако вместе с тем император, умевший ценить женскую красоту и любивший красавиц, дал распоряжение о наказании супруга Марии Федоровны. Григория Ивановича Руадзе не обвинили в казнокрадстве и взяточничестве, но в 1851 году его все же уволили с высочайшим повелением «никуда в службу больше не употреблять». Представление о награждении его орденом было незамедлительно ликвидировано. Чиновник также узнал, что не имеет права занимать должность старосты Исаакиевского собора, так как эта деятельность неизбежно связана с финансами. Однако через несколько лет, «по прошению его супруги на Высочайшее имя», Григорию Ивановичу вновь разрешили служить, но с условием исключения работы, связанной с казенными финансовыми интересами. Усилиями и просьбами красавицы супруги и его высоких доброжелателей Григорий Иванович Руадзе был вскоре восстановлен в должности старосты Исаакиевского собора.
Высочайшее повеление, лишившее Григория Ивановича Руадзе возможности служить в казенных департаментах, не опечалило титулярного советника. Строительство и отделка огромного доходного дома завершились менее чем за три года. Великолепный особняк в центре столицы стал источником немалого стабильного дохода семьи Руадзе на многие годы.
Планировка и отделка дома М. Ф. Руадзе, предусмотренная авторами проектов Р. А. Желязевичем и Н. П. Гребенкой, осуществлялась с учетом интересов жильцов (стремлением к функциональной целесообразности, удобству и комфорту) и желанием владельца получить наивысшую прибыль. Внутренняя структура квартир «под жильцов» в доходном доме Руадзе отличалась разнообразием. Существовали огромные «барские» квартиры с комфортными условиями и жилплощади более скромные – в одну – три комнаты. Значительную долю в доме Марии Федоровны Руадзе составляли квартиры, рассчитанные на представителей «средних классов», насчитывавшие четыре-шесть комнат.
Рассчитанные на состоятельных жильцов огромные многокомнатные квартиры выходили окнами на набережную реки Мойки, Кирпичный переулок и Большую Морскую улицу. Большие квартиры в доме обязательно имели две лестницы – парадную, выходящую на улицу и набережную, и черную, ведущую во двор. В первых этажах дома на центральных улицах столицы планировались арендные помещения для богатых фирменных магазинов, ресторанов и даже театров, с широкими окнами-витринами, пролеты которых обычно перекрывались прочными металлическими балками. Подобное необычное новшество тогда украсило часть дома Руадзе, выходящего на угол Большой Морской улицы и Кирпичный переулок (№ 16/8).
По-видимому, автор этого проекта Р. А. Желязевич повторил знаменитый прием архитектора П. Жако, собственный дом которого находился напротив владения М. Ф. Руадзе. Оба особняка впервые были оборудованы необычными огромными окнами-витринами, оригинально украсившими первые этажи этих зданий. В доходном доме «под жильцов», принадлежавшем М. Ф. Руадзе, обустроили солидный театральный зал на 1000 зрителей. Его сдавали в аренду для публичных концертов, любительских спектаклей, литературно-художественных вечеров и иных мероприятий. С самого начала своего существования зал, известный по фамилии владелицы дома как «зал Руадзе», всегда представлял собой одно из популярных мест в жизни жителей столичного города. Современники единодушно отмечали не только его величину и многофункциональность, но и высочайшее качество отделки, прекрасную акустику и освещенность.
Популярный отечественный писатель и издатель Л. Ф. Пантелеев так вспоминал о посещении зала Руадзе в свои студенческие годы: «Если бы зал Руадзе был вдвое больше, то и тогда он не вместил бы желающих, а он тогда уже вмещал более одной тысячи зрителей».
С 1859 года в зале Руадзе проводил свои творческие вечера Литературный фонд, созданный для помощи молодым литераторам. Его организаторами являлись А. В. Дружинин, Н. А. Некрасов, М. Е. Салтыков-Щедрин, И. С. Тургенев, А. К. Толстой. 14 апреля 1860 года в зале Руадзе на Мойке, 61, состоялся первый спектакль «для пособия» нуждающимся литераторам. Это был «Ревизор» Н. В. Гоголя с довольно необычным составом исполнителей. В Хлестакове зрители узнали поэта П. И. Вейнберга, печатавшегося под псевдонимом Гейне из Тамбова. Он стал инициатором спектакля и по его окончанию писал: «Зал более одной тысячи человек был переполнен. Городничего Сквозник-Дмухановского великолепно сыграл А. Ф. Писемский, а почтмейстера Шпекина с блеском представил внешне сухой и угрюмый Ф. М. Достоевский. В роли купца Абдулина заболевшего А. Н. Островского заменил известный русский драматург-водевилист Ф. А. Кони (отец будущего знаменитого юриста и общественного деятеля А. Ф. Кони). Супруга Кони-старшего, профессиональная актриса, с блеском исполнила в спектакле роль Анны Андреевны – жены городничего.
Хохот разразился в зале, когда к Хлестакову пришли купцы в лакированных сапогах и ярких русских косоворотках: Тургенев, Некрасов, Григорович, Курочкин, Майков, Панаев, Краевский… Один вид Тургенева с пенсе на носу и с головой сахара в руках, в длиннополом сюртуке чего стоит…».
О том, как проходила дальнейшая семейная жизнь супругов Руадзе после окончательного завершения строительства доходного дома, можно только догадываться, но, вероятно, со смертью безропотного супруга жизнь его половины Марии Федоровны изменилась далеко не в лучшую сторону. Ей теперь пришлось одной взвалить на себя бремя забот по управлению огромного жилого доходного дома – «этакой махины», по определению императора Николая I, осуществлять постоянный контроль за рациональной арендой жилых помещений и выгодной эксплуатацией колоссального по своим размерами концертного зала. Во всяком случае известно, что, начиная с 1863 года, участком и доходным домом уже владел потомственный почетный гражданин Иван Алексеевич Кононов, остававшийся его собственником почти до начала XX столетия. Однако небезынтересно, что этот один из самых больших доходных домов столицы и после, с переменой владельца, петербуржцы по привычке упорно продолжали называть «домом Руадзе» вплоть до Февральского и Октябрьского переворотов 1917 года. При этом следует заметить, что новоявленный владелец дома оформил купчую на приобретенную недвижимость в самый разгар значительных преобразований во всех областях государственной жизни – в период реформ Александра
