Горькие. 

— Не скажу! — ответила Сашке сквозь эти слёзы, но уже не верила, что всё получится.

Глава 8

В среду к нашему дому подъехал Исаев. Знала, что повезёт меня в город подавать заявление в загс, как и предупреждал. И братья с отцом тоже знали, поэтому слинять мне не удалось, паспорт сожрать коровам скормить тоже не получилось.

Меня морозило и трясло от мыслей о предстоящей поездке и её цели. И несмотря на жару под тридцать градусов с раннего утра, я натянула на себя Славкину толстовку. Пришлось стрясти с брата несколько вещей, ведь почти всё мои вещи остались у Исаева, а ходить за ними под конвоем не было желания. Да и лишний раз рожу женишка лепидоптериста видеть я не хотела. 

— Утро доброе, милая! Паспорт не забыла? — спросил Исаев, высунувшись в окно машины.

— Не забыла, — паспорт, чёрт бы его побрал, лежал в кармане толстовки, отец выдал буквально на пороге перед самым моим выходом, когда Исаев подъехал к дому. 

— Ну и славно, — порадовался Медведь, а я минуя переднее сидение, села на задний ряд. 

— Спать будешь? Я могу и переднее отпустить, — предложил Анатолий, разворачиваясь ко мне и вроде как поцеловать меня хотел. 

Давай Вероника, чмокни его, а то собрать денег не выйдет. Мы и так нехорошо расстались в выходные, я закатила тогда истерику с требованием отвезти меня домой. Исаев отказался, а я из принципа ушла в дом, через окно кухни наблюдая за его кислым лицом. 

Теперь снова надо было налаживать мосты и решать вопрос с моим финансированием под предлогом подготовки к свадьбе. 

— Ладно, я тогда вперёд пересяду, — не стала выходить из машины, она была такая здоровая, что на переднем я оказалась за считаные секунды, ловко перескочив через переборку. 

— Ника! Ника! — из-за калитки показалась мама, не ставшая к моему счастью свидетельницей моих с Исаевым поцелуев, — Не уехали ещё, как хорошо, —  она заглянула в открытое окно машины со стороны Исаева, — Вот дочка, список и деньги, — протянула мне бумажку с отцовским почерком и красную пятитысячную купюру, — Заедите там в городе в магазин бытовую химию, возьмёшь всё по списку.

— Хорошо мамуль, — улыбнулась ей, и Исаев, попрощавшись с ней, тронулся с места без всяких моих поцелуев. 

— Так что? Спать будешь? — спросил, когда мы выехали уже на трассу.                            

— Нет, я в окошко посмотрю, — поёжившись от холода, всё ещё донимавшего меня, уткнулась лбом в стекло, подставляя лицо солнцу. 

— Что-то ты приболела похоже, морозит? — поинтересовался Исаев, что-то крутя нажимая на передней панели. 

— Вроде здорова, но морозит, а может и от нервов. Не каждый же день в загс заявления подавать езжу, — почти огрызнулась, а Исаев замолчал до самого кабинета, где нам предстояло подать заявление. 

Я сидела в сторонке, пока Медведь всё решал, отдала только свой паспорт и старалась унять нервную дрожь от которой меня уже подташнивало. 

— Вероника Алексеевна, фамилию мужа брать будите? — спросила меня женщина, принимавшая наши заявления. 

— Нет, мне своя нравится, — ответила не думая.

— Она шутит, конечно, мою фамилию возьмёт, — за меня всё решил Исаев, окинув меня недобрым взглядом.

А какая собственно разница? Я всё равно сбегу, и моя фамилия останется при мне.

— Ой, — подсунула свою руку под руку Исаева, — Что-то я нервничаю, вопроса не поняла, не сообразила сразу, — проблеяла невинно, словно на самом деле растерялась, — Фамилию мужа брать буду, — подтвердила, с улыбкой переводя взгляд с Анатолия на женщину регистраторшу. 

— Не волнуйся мила, всё хорошо будет, чего ты? — Исаев поверил мне, погладил по руке и тут же обратился к регистраторше, — У вас водички не найдётся для невесты, а то нервничает, аж дрожит вся, — заботливо попросил у неё для меня воды, что мне снова стыдно перед ним стало за предстоящий обман. 

— Дак вот же, кулер и стаканчики одноразовые, пейте, я могу и валерьянки накапать. Редко правда невест отпаивать приходиться, чаще женихов, — посмеялась женщина, указывая в угол кабинета где находилась вода. 

— Сиди, я сам налью, — Исаев ухаживал за мной, не скрывая своей радости, что согласилась на его фамилию. 

После того как заявление подали и определились с датой свадьбы на восьмое сентября, поехали в бытовую химию, как мама просила. А перед этим Исаев всё же получил свой поцелуй, зажав меня под лестницей загса. 

— Сначала дело сделаем, потом в кафе заскочим, поедим, — сказал Исаев, когда подъехали к магазину. 

— Ладно, — согласилась с улыбкой, изображая хорошее настроение, хотя на самом деле у меня была полнейшая апатия. 

Я ещё не знала, как повернётся этот день, а если бы знала, радовалась бы с самого утра. 

Набрав полную телегу всего что было в отцовском списке, мы прошли к кассе. Пока кассир пробивала бытовые товары, я полезла в карман Славкиной толстовки за деньгами, с ужасом глядя на цифры. Папа что-то по списку разгулялся тысяч на десять, а денег дал вдвое меньше. 

— Себе оставь, — велел Исаев, заприметив мои действия и достал из кармана брюк тонкий кожаный кошелёк.

Я молча, сдерживая улыбку, припрятала деньги обратно.

Целое богатство! Пять тысяч рублей!

Домой я вернулась в хорошем настроении и это несмотря на повод поездки. Деньги дарили надежду, что побег удастся, тогда я готова была согласиться с Сашей, что все эти гадания полная ерунда. К ней я как раз и отправилась, вернувшись домой. Мне срочно необходимо было поделиться с ней своим успешным начинанием сбора денег для побега.

— Ты куда это? — тут как тут был Костя, стоило только направиться к калитке, не лазить же через забор мне вечно?!

— Я к Александре, подруга моя если не помнишь, а что? — меня вся эта слежка от братьев и отца порядком стала раздражать.

— Пусть Саша сама сюда шурует, — заявил