– Мы вместе…

– Нет, заслуга целиком принадлежит тебе. Ты привнесла стиль, блеск и страсть. Сегодня все необычно: вегетарианское меню, отсутствие пластика, графики и плакаты в конференц‑зале – все говорит о том, что ты всей душой веришь цели благотворительной акции.

– Спасибо. – Искренность его похвалы тронула Эйву.

– Все продумано до мелочей: шампанское, еда, музыка, антураж. Не сомневаюсь, гости охотно расстанутся с деньгами во время аукциона. – Он сбросил полотенце, снимая с вешалки смокинг.

Эйва замерла в восхищении, наблюдая за непринужденной грацией обнаженного атлетического тела.

Ей пришлось напомнить себе, что через несколько недель они расстанутся, и она лишится этого удовольствия. В таком случае надо использовать отведенное ей время по максимуму: с каждым днем она получала все больше удовольствия от любовных игр. Впрочем, жест, которым Лайм застегнул запонки, показался таким интимным, таким домашним, что у нее перехватило дыхание. Стоп! Разве она не решила, что между ними только секс и никаких чувств? Пора вернуться к предстоящему событию.

– К слову об аукционе.

– Да? – забеспокоилась Эйва, услышав в голосе Лайма сомнение.

– Добавился еще один объект для продажи. От Луки.

– Не может быть!

– Я отправил ему приглашение без твоего ведома, чтобы не вызывать напрасных ожиданий. Однако сегодня получил от него посылку – картину итальянского художника и сообщение. – Лайм протянул Эйве телефон.

«Уважаемый Лайм!

Отправляю картину для продажи на аукционе. Желаю тебе и Эйве удачи в благородном деле.

С наилучшими пожеланиями,

Лука Петровелли».

Перечитывая текст, Эйва почувствовала слабую надежду. Послание было коротким, но не враждебным, а скорее дружеским. От радости она бросилась на шею Лайму.

– Спасибо, как замечательно с твоей стороны! – Ее захлестывали эмоции, но она быстро опомнилась, повернулась к зеркалу, поправила складки платья, нанесла помаду. – Готов, Лайм?

– Пойдем. – Он взял Эйву за руку. – Встречаем гостей у входа, общаемся, переходим к столу, после ужина проводим аукцион.

– Таков план.

– Потом благодарим всех, прощаемся, поднимаемся в номер. Здесь нас ждет шампанское на льду.

Охваченная предвкушением, Эйва сжала его руку и улыбнулась. Они спустились вниз, чтобы приветствовать гостей. Эйва оглядела просторный зал роскошного лондонского отеля: лепестки роз на тонких скатертях, ленты, гирлянды, цветы, строй официантов, готовых разносить шампанское.

– Началось, – сказал Лайм, готовый встретить первых приглашенных.

Минут через двадцать в зал вошел невысокий седовласый человек, излучавший ауру власти. Под руку он вел женщину, явно не желавшую скрывать свой возраст, закрашивая седину. Впрочем, естественность лишь подчеркивала ее природную классическую красоту.

– Добрый вечер, Рэй. Рад, что пришел, – склонил голову Лайм и повернулся к Эйве: – Познакомься. Рэй Бомон.

Это был тот самый Бомон, владелец индустриального гиганта, с которым Лайм мечтал подписать контракт вопреки проискам ЭйДжея Мейсона.

– Добрый вечер, Лайм, Эйва, – протянул руку Рэй. – Спасибо за приглашение. Представляю свою жену Софию. Мы вместе уже тридцать лет.

Женщина тихо засмеялась:

– Да ладно, как будто ты считаешь.

– Еще как. С каждым годом я все больше благодарен тебе.

Между супругами явно существовала взаимная привязанность, и Эйва почувствовала укол зависти. Впрочем, она полагалась только на их слова. Возможно, они были на грани развода, но отказались от него из‑за высокой цены вопроса. Она решила не углубляться в тему. Судя по взгляду, Рэй Бомон был очень проницательным бизнесменом, поэтому она ответила ему любезной, но не заискивающей улыбкой. Когда пара отошла, Эйва поинтересовалась, не хочет ли Лайм поговорить с Рэем.

– Нет. Пусть гости общаются между собой. Вечер посвящен сбору средств. Наша цель важнее личных контактов.

Слова попали в цель, поэтому, когда появился Леонардо Брунетти, она не бросилась к нему, а приветствовала так же любезно, как других гостей. Смешавшись с толпой, она смеялась, болтала, развлекала присутствующих, но Лайм все время оставался в поле ее зрения. Его спокойная профессиональная манера вызывала у нее восхищение. Они договорились по очереди выступать в роли аукционеров. Когда Эйва поднялась на подиум, чуть не лишилась дара речи, увидев в зале свою мать. Вероятно, она пришла чуть позже. Проследив за ее взглядом, Лайм подошел ближе.

– Не позволяй запугать себя. Сегодня здесь ты хозяйка, не она.

Лайм был прав. Пора показать матери, что Эйва способна с блеском сыграть свою роль в благотворительной акции, а не только в семейной драме. Она взяла в руки микрофон.

– Друзья, мы с Лаймом рады приветствовать вас на благотворительном вечере и надеемся на вашу щедрость в предстоящем аукционе, где будут выставлены на продажу прекрасные лоты. Вырученные средства будут направлены на благородные цели. Предлагаю вашему вниманию платье, пожертвованное моей подругой, моделью Анной‑Лизой. Далее вашему вниманию будет предложена фотокамера известного голливудского фотографа, эксперта в области моды Эмили Катри. К сожалению, она не смогла присутствовать здесь сегодня, но передавала всем привет.

Аукцион начался в обстановке всеобщего веселья и смеха. У Эйвы сводило челюсти от расточаемых улыбок. Ее особенно порадовал Леонардо Брунетти, щедро заплативший за картину итальянского художника, переданную им Лукой. Вероятно, ее сводный брат знал вкусы Леонардо и не случайно прислал это полотно. Когда последний лот ушел с молотка, заиграла музыка.

Эйва оглядела зал, высматривая Лайма. Ей хотелось разделить с ним радость успеха и, возможно, выпить шампанского. Ее взгляд упал на Карен Кассевети, которая прямым ходом направлялась к Лайму. На мгновение у Эйвы возникло желание броситься ему на помощь, но она сдержала порыв и заговорила с кем‑то из гостей. Вполне естественно, что они пообщаются между собой.

Глава 15

Оглядев толпу гостей, заполнивших гостиную, Лайм с удовлетворением вздохнул. Мероприятие, несомненно, имело успех: на благотворительные цели удалось собрать солидную сумму. Он выдержал характер и не подошел к Рэю Бомону с разговором о возможной сделке. В процессе подготовки он многое понял о благотворительности. По правде говоря, теперь он не так сильно будет переживать неудачу, даже если не получит контракт и не утрет нос ЭйДжею.

– О чем задумался?

Повернувшись, он увидел Карен Кассевети. Она выглядела великолепно в стильном черном платье, напоминавшем о ее трауре, но при этом была настроена вполне миролюбиво.

– Какой успех! Ты должен гордиться.

– Так и есть, хотя во многом это заслуга Эйвы. Она с блеском провела аукцион.

– Согласна и не удивлена – у нее была прекрасная наставница, – сказала Карен не без самодовольства. – Но мне хотелось бы поговорить не об этом.

– Слушаю, – насторожился Лайм.

– Предлагаю заключить союз. Мне нужна твоя помощь. Эйва должна получить то, что заслуживает, а