с четвертой и кончив первой. Вместе с бродячими певцами он искусно исполнил в трех классических вариациях гимн, прославляющий образ той, что скачет на олене. Кончив играть, он спросил, как далеко осталось идти до Мадуры. Панары отвечали:

— Дующий здесь ветерок доносит до нас аромат благоухающего ахила, душистого сандала, цветущего шафрана, благовоний мускуса и сандаловой пасты, запахи покрытой пыльцой лилии, гирлянд чампаки, цветов мадави, жасмина и садовых цветов муллей.

Этот ветер вобрал в себя запах, идущий из кухонь и с базаров, где бесчисленные торговцы выпекают сладкие пирожки; он впитал в себя дивный аромат дорогих благовоний, которыми умастили себя красавицы и их возлюбленные, собравшиеся на террасе высокого дворца. В нем можно уловить аромат приношений богам. Он начинает свой путь из храма властелина Пандьи, грудь которого украшена прекрасной гирляндой Победителя[84], и несет бессчетное разнообразие запахов, от которых начинает щемить сердце. Он во всем отличен ответра, дующего с горы Поди, хвалу которой воспели великие поэты в своих изумительных стихах. Это и есть ветер Мадуры. Этот древний город уже совсем недалеко. Даже если ты пойдешь один, тебе никто не помешает добраться до города.

Как и накануне, они шли вместе с отшельницей, исполнившей трудный тапас. К утру они услышали бой барабанов, напоминавший далекие раскаты грома и доносившийся из величественного храма бога, Обладающего великой силой[85], из знаменитого храма достославного повелителя Пандьи, а также из многих храмов других богов. Слышались молитвы брахманов четырех вед, можно было слышать, как отшельники бормотали свои мантры. До их слуха доносился барабанный бой в честь возвращающихся воинов властелина, мечи которых приносят их обладателям неизменную победу. Воздух оглашался ревом боевых слонов, одержавших в сражении победу над врагами, оглушительным криком диких слонов, схваченных в джунглях, ржанием лошадей в конюшнях. Доносилась утренняя музыка, в сопровождении которой танцоры показывали свое искусство. Какие только звуки ни слышались из Мадуры, создавая впечатление рева моря. От всей этой пестроты звуков, доносящихся из Мадуры и создающих впечатление гула и рева потемневшего моря, усталость трех путников мгновенно прошла, и они словно забыли обо всех невзгодах в пути.

Перед ними предстала священная река Вайхей, воспетая лучшими поэтами за свою красоту, и те богатые дары, которые она несет стране. Драгоценнейшая среди наследственных владений властелинов Пандьи, она похожа на непорочную благородную красавицу, одежды которой сотканы из цветов финиковой пальмы, вахулы, конгу, белой кадамбы, кунгумы, лавра, тилаки, жасмина, чедаля, черунду, чампакн и шафрана. Берег, словно пояс вокруг ее бедер, украшен красивейшими цветам куруха, позолоченного жасмина, мусундея с густыми лианами, дикого жасмина, белого вьюна, бамбука, лианы. Сверкающие белым леском островки, лежащие близ берегов и изобилующие цветами, упавшими с деревьев, напоминают упругие груди молодой красавицы. Ее рот — это дерево около берега с алыми цветами, падающими в воду. Ее чудесные зубы — это лепестки белого жасмина, упавшие в воду и плывущие по течению. Большие карпы, показывающиеся из воды и снова исчезающие, — это ее большие глаза. Темные струи воды, несущие лепестки, — ее волосы. Словно зная, что будущее готовит прекрасной Каннахи, река, завернувшись в свое священное, сотканное из благоухающих цветов покрывало, подавила поток слез, подступивших к глазам.

Изумленные зрелищем, Ковалан и его красавица-супруга с лебединой походкой воскликнули:

— Это не поток вод, но поток цветов.

Они обошли стороною большую гавань, где у причала стояли суда, нос у которых был вырезал в виде либо коня, либо слона, либо льва. Затем вместе со святой Кавунди они сели в лодку и переплыли на южный берег, что являл собой сплошной благоухающий сад с красивейшими цветами.

Решив, что великая милость ждет того, кто справа обойдет кругом город Мадуру, в котором обитают небожители, они пошли вдоль рва, окруженного непроходимой стеной леса. Словно предчувствуя ожидающие супругов страдания, большие черные лилии, белые водяные кувшинки и нежные лотосы трепетали на своих тонких стеблях, роняя слезы, в то время как пчелы своим жужжанием выводили грустные, надрывающие сердце мелодии. Большие знамена на высокой крепостной стене, поднятые в честь победы в сражении, словно подавали знак, упрашивая не входить в город. Они отдохнули под тенью бамбука в саду, который оживляло пение птиц и где росли кокосовые деревья со спелыми плодами, банановые и арековые пальмы. Кругом простирались рисовые плантации и сверкали полноводные озера. Затем они вступили в предместье древней Мадуры, где жили люди, знаменитые приверженностью дхарме.

Глава XIV

Рассказ о древнем городе

В тог самый час, когда три путника вступили в предместья древнего города, цветущие благоухающие сады, сверкающие влагой и освещенные косыми лучами поля наполнились щебетанием пробудившихся птиц. Поднималось солнце, перед которым совершали поклонение живущие в этом мире и, приветствуя которое, распускались лепестки белых лилий, растущих в пруду. Вместе с восходящим солнцем пробуждалась ото сна и древняя столица властелина Панды*, чей меч наводил страх на врагов. Громкий бой барабанов вместе с пронзительным свистом белых чанг раздавался в священных храмах и Высшего, лоб которого украшен оком[86], и Поднимающего знамя, на котором изображена птица Гаруда[87], и Белого, крепко держащего поднятый лемех[88], и Несущего знамя, украшенное петухом[89]. Эти же звуки шли из обителей дхармы, где жили отшельники, сведущие в дхарме, и из храма прославленного своей отвагой властелина.

Ковалан молитвенно простерся ниц пред обретающейся в знании Кавунди, коснувшись руками ее благах ног, и воскликнул:

— Оттого что я оступился и отошел от доброй стези, глубоко страждет моя супруга, чье тело подобно благоухающему лотосу, из-за меня — ее мучительные блуждания в этой неведомой нам доселе стране. О свершающая тапас, могу ли я просить вас окружить заботой мою супругу, украшенную тонкими браслетами, пока я буду обходить богатых торговцев этого древнего города? О высокочтимая матрона, я знаю, что с нею не может случиться никакой беды, пока ваше око оберегает ее.

Кавунди отвечала ему на это:

— Ты претерпел большие страдания вместе со своей любимой женой оттого, что сейчас уже исчерпался тапас твоих прежних рождений и настало время возмездия. Укрепившиеся на пути дхармы люди провозгласили громким, словно барабанные удары, голосом слово дхармы: «Оставьте путь, где нет дхармы, ведь уже начинает действовать сильная карма!» Разорвавшие узы не сойдут с пути дхармы. Глупцы лишь от глупости сокрушаются духом, когда наступает время страшного кармического возмездия за дурные поступки[90]. Не погружаются в отчаяние знающие и мудрые люди, когда наступает время вкушать плод неизбежной кармы! Страдание от соединения, страдание от