Королева привычным жестом поправила одно из кресел и опустилась в него.

– Прошу вас, – повела рукой дама, – располагайтесь.

Мы уселись по многочисленным диванам и креслам, замерев в напряжённом ожидании.

– Вы знаете, какая непростая роль уготована вам, – после недолгого молчания раздался голос императрицы, – вы не только будете помощницами Её Высочества. Вам надобно не уронить авторитет нашей державы, показать всё гостеприимство, готовность помочь, стать лучшими подругами невесте моего сына.

Она устало прикрыла веки и продолжила:

– Вас двадцать пять девиц. Из самых лучших семей. Но иметь отличную родословную недостаточно. А посему во фрейлинах останутся лишь достойнейшие. Сейчас можете быть свободны. Вас проводят в комнаты.

Дама в красном поманила за собой. Все поднялись, склонившись в реверансе перед Её Величеством, и покинули покои.

Так вот оно что. Естественный, так сказать, отбор. Я заметила, как девушки одаривали друг друга неприязненными взглядами. Теперь мы не коллеги, а конкурентки. И решать нашу судьбу вряд ли будет принцесса. Анна Александровна лично проследит, кто останется в компаньонках у невесты цесаревича.

По коже невольно побежали мурашки, но одновременно в душе поднимался злой азарт. Ничего, дамочки, что моим преподавателем хороших манер стали улицы спального района. Мы ещё посмотрим, кто удостоится остаться при дворе. Я горделиво подняла голову и, подобрав пышные юбки, поспешила за величественной дамой. Мне никакой серпентарий не страшен, можете не тратить свои уничижающие взгляды. Графиня Туманская в ответ одарит не только надменным взором, но и отменным оскалом весьма острых зубок.

Глава 19

Мы долго шли по коридорам, пока женщина не остановилась перед длинной галереей, где с одной стороны были окна, с другой же – двери комнат.

– Итак, дамы, – прозвучал её голос, – теперь позвольте представиться вам. Я обер-гофмейстерина Её Императорского Величества, княгиня Ланская Софья Дмитриевна. В случае какой-либо надобности вы можете обращаться ко мне. Не советую понапрасну тревожить Её Высочество Теодору и тем паче, Анну Александровну. Это крыло отведено специально для фрейлин принцессы, коими вы станете. Михаил Романович, наш император, весьма строг в отношении порядка при дворе. Посещения мужчин запрещены. Праздные шатания по дворцу тоже. Будьте скромны и расторопны, как и положено фрейлинам.

За спиной Софьи Дмитриевны показались служанки.

– Сейчас вас всех проводят в отведённые покои. Сегодняшний день проведите в комнатах, распакуйте вещи, подготовьте всё необходимое. Завтра к восьми утра вы должны быть готовы к службе при дворе.

Договорив, она сухо кивнула, мы присели в реверансе, и обер-гофмейстерина удалилась.

Ко мне протолкалась через толпу служанок Варя:

– Ваше Сиятельство, комнаты готовы. Позвольте, проводить вас.

– Сиятельство? – Раздалось над моим ухом, – я уж подумала, что во фрейлины ныне стали брать и дочерей подьячих (прим. автора – низший административный чин).

Я обернулась, передо мной, задрав курносый нос, стояла девица с туго накрученными буклями, которые обрамляли круглое, смешливое лицо. Глазки-пуговки глядели вызывающе, мол, попробуй тронь.

– Графиня Туманская Александра Николаевна к вашим услугам, – сказала тихо, заставив окружающих замолчать, кто же захочет пропустить первую склоку, – мне казалось, человек воспитанный, должен сначала представиться. А по поводу вашего замечания скажу одно, есть дамы, которым думать не свойственно от природы.

«Букля» разинула рот, готовясь ответить, но я не оставила ей шанса.

– Дамы, – кивнула я «коллегам», развернулась в сторону комнат и ушла, сопровождаемая посмеивающейся Варей.

Только за мной закрылись двери, добрела до кровати и рухнула ничком. Вот тебе и первое знакомство.

– Ой, Александра Николаевна, госпожа, ну и дамочки здесь собрались. Чисто гадюки какие, – она приложила ладони к щекам, – простите.

– Не извиняйся, – махнула рукой, – дельное замечание. Гадючник ещё тот.

Варя принялась хлопотать вокруг меня: принесла воды, помогла выбраться из платья, расплела волосы. Я надела просторный халат и села перед небольшим трельяжем в кресло. Варя достала пахучее масло герани, растёрла мне виски. Сразу стало полегче, спало напряжение непростого дня.

Я огляделась. Мда, до моих покоев далеко. Мне выделили одну комнату, с небольшой ванной. Кровать, вместительный шкаф, туалетный столик, у окна, софа, рядом с ней комод. Вот и вся обстановка. Ещё одна дверь вела в спаленку Вари, где была кровать и небольшой сундук. Из её комнаты второй выход вёл напрямую в коридор. Хорошо, девушка не будет постоянно бегать через мою спальню.

Горничная расчёсывала мне длинные, густые локоны. Её мерные движения успокаивали и приводили мысли в порядок.

– Скажи, ты познакомилась с другими служанками?

– Да, госпожа, – кивнула она, – но немного удалось узнать. Ясно только, что десятки семей подавали прошение государю на место фрейлин для своих дочерей. И повезло не самым добрым и отзывчивым. Вы понимаете, Ваше Сиятельство…

– Куда уж понятней, – кинула ей, – сегодня убедилась на собственной шкуре. Вот не знаю, то ли радоваться, то ли помидорами князя забросать, за такой «подарочек».

Варя тихонько прыснула:

– Как же можно, помидорами, госпожа. Их Сиятельство так заботится о вас.

– Шучу я так, нервно. Расскажи, что удалось тебе узнать.

– Та, что с вами поругалась – баронесса Адодурова Авдотья Степановна, из захудалого рода, однако папеньке её удалось продвинуться по службе у государя. В имении их одна деревенька, и та отойдёт старшему брату в наследство. В Петербурге они живут на широкую ногу, да поговаривают, что средств таких не имеют. Одна возможность у неё закрепиться в столице – удачный брак. Только женихи не торопятся. Приданое маловато и, кроме того, лишь деньгами.

Я обернулась к Варе:

– Да ты осведомлена лучше Тайной канцелярии.

Девушка, замерла и покраснела:

– Простите, Ваше Сиятельство. Лишнее говорю?

– Нет, нет. Не переживай. Всё как надо, – похлопала её по ладони, успокаивая, – таких бы сведений побольше. Подай-ка перо и бумагу.

Ничтоже сумняшеся записала всё, что рассказала мне горничная. Девиц тут двадцать пять штук, поди упомни у кого и что. А сведения очень даже пригодятся. В школе, по какой-то неведомой прихоти директора (поговаривали, что любовницу пристроить надо было), мы учили основы стенографии, я ещё помнила все знаки. Вот и будет у меня свой шифр. Не сомневаюсь, комнату мою при первой же возможности обыщут. Даже эта «баранесса недодурова» не побрезгует.

– Ещё что-нибудь, – ожидающе посмотрела на Варю.

– Княжна Жемчужникова Наталья Кирилловна, очень красива, только сильно заикается. Маменька за неё просила Анну Александровну, говорят, дружили они в детстве. Дочери её уже девятнадцать, не сватают. Из-за болезни дар магический развит слабо. Где только лечить не пробовали, а не помогает ничего. Вот родители и решили, может получится у неё в