От низкого, хриплого голоса Ким перетряхнуло, и что-то оборвалось глубоко в животе, наполняя диким трепетом. Она задохнулась от испуга и внезапной, совершенно неуместной радости. Дурочка!

Рассердившись на саму себя, Ким забилась в чужих руках, пытаясь оттолкнуть его от себя, освободиться.

– Не дергайся.

Он склонился ниже, к самым волосам и жадно вдохнул, опаляя кожу горячим дыханием. Провел языком по шее и совсем по-звериному заурчал.

Ким замерла. Ее колотила крупная дрожь и едва хватало сил, чтобы дышать.

– Я уберу руку, если обещаешь не кричать.

С трудом кивнула, соглашаясь на его условия. В тот же момент ладонь, зажимающая ей рот исчезла, как и тяжесть чужого тела.

Ким тут же отпрянула и скатилась с кровати. Обхватив себя руками, она до боли в глазах всматривалась в темноту, пытаясь его рассмотреть.

Тихий шорох, щелчок и одна из свечей, стоявшая на полке, загорелась.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела она, глядя на неспешно приближающегося мужчину.

Он выглядел гораздо лучше, чем в последнюю их встречу, когда она выпустила его из тюремной камеры. Не такой бледный и худой, как раньше. В темной одежде стражников Асоллы. Ким даже не хотела думать о том, откуда он ее взял.

В движениях появилась привычная звериная грация и едва скрываемая ярость.

– Скучала?

– Нет!

– Как жаль, – хмыкнул кхассер, продолжая надвигаться на нее.

– Я думала, ты ушел… – выдохнула она и попятилась, пока не уперлась спиной в стену. Хасс приближался, не отводя насмешливого, хищного взгляда.

– Не переживай, Ким, уйду, – оперся кулаками по обе стороны от ее лица, склоняясь все ниже, – и ты пойдешь со мной.

– Ни за что!

Ким попыталась вывернуться и сбежать, но он не дал этого сделать. Поймал за талию и снова прижал к стене. Его прикосновения обжигали даже сквозь ткань.

– А кто тебя спросит?

– Как всегда?

– Да, Ким, как всегда. Ты идешь со мной. Разве не этого ты ждала, когда пришла ко мне в темницу?

– Я ничего не ждала! Просто хотела помочь. И все! Уходи, Хасс. Я сделала все, что могла – вылечила тебя, выпустила. Теперь возвращайся в свой Андракис, а я остаюсь здесь.

Наивная. Она не знала, что выбора у нее давным-давно нет. Как и у него. Связаны, навсегда. И друг без друга просто сдохнут. Она еще не поняла этого. Пытается бороться, отрицать очевидное. Думает, что сможет без него. Сможет сама жить, как прежде. Глупая.

Он тоже так думал, когда отправлял ее к императору. Искренне полагал, что справится, вытянет. Но разве можно вытянуть, когда у тебя половины сердца не хватает? Или половины души?

Нельзя. Он это понял. И она поймет. Пусть не сразу, но поймет. Он приложит к этому все усилия.

А сейчас… Сейчас ему надо почувствовать ее тепло, впитать те эмоции, которые дарит только она. Почувствовать близость, насытится, напитать своего зверя на полную. Так будет правильно, так нужно. Без этого ему просто не хватит сил вытащить их отсюда.

Он обхватил ладонями ее лицо, не позволяя отвернуться.

– Пусти! – прошипела Ким, упираясь руками в каменную грудь, – слышишь меня! Пусти немедленно! Я буду кричать…

– Кричи, бродяжка. Кричи, – он поцеловал ее. Жестоко, требовательно, без лишней нежности. Ему не хотелось нежности, ему хотелось Ким. Здесь и сейчас. Злую, яростно сверкающую глазами…Его Ким. Только его.

***

– Не смей! Слышишь? Не смей?! – Ким пыталась его остановить, оттолкнуть от себя, но голова все больше шла кругом. Тело с жадностью откликалось на его близость, а внутри, вопреки здравому смыслу, пылало желание чтобы он продолжал.

– Хасс! – увернулась от его губ и укусила за плечо. Сильно, не жалея, сама того не подозревая распалив еще больше.

– Мерзавка, – почти восхищенно.

Она снова попыталась его ударить, но кхассер одной рукой перехватил тонкие запястья и прижал их к шершавой стене над головой Ким.

– Мне нравится, как ты сопротивляешься.

Она тут же замерла, желая сделать наперекор проклятому андракийцу, но очередное прикосновение сломало сопротивление на корню. Предательское сердце гремело так сильно, что Хасс его слышал, дурея от дикого ритма. Видел, как бешено бьется жилка во впадинке между ключицами, и не мог удержаться. Языком провел по пылающей коже, блаженно жмурясь от удовольствия.

– Вкусная.

Он был готов вылизывать ее, как обезумевший зверь. Он и был зверем. Диким, голодным, истосковавшимся по свой самке.

– Отпусти меня, – очередная жалкая попытка вырваться.

– Ни за что, – он пытался справиться со шнуровкой на груди. Тонкие веревки не поддавались. Путались в нетерпеливых пальцах, доводя до бешенства.

Не выдержал. Рванул. Раздался треск ткани, и серое платье прислуги было безвозвратно испорчено. Его лохмотья упали на пол.

– Что ты…

– Тссс, – приложил палец к ее губам.

Мягкие. Сладкие, как дикая малина. Ему, наверное, никогда не удастся насытится их вкусом.

– Хасс, – она заскулила, почувствовав горячее дыхание на своей шее, дорожку из поцелуев ниже до груди, ладонь, уверенно сминающую бедра, – прекрати.

– Не проси меня об этом, Ким. Не проси.

Его ласки становились все более требовательными и нетерпеливыми. Кхассер еле держался. Хотелось большего, здесь и сейчас, не сдерживаясь, забирая полностью. Приходилось напоминать себе, что с ней так нельзя, что она хрупкая, как цветок. Меньше всего на свете ему хотелось причинить ей боль.

Ким сама не заметила, как вместо того чтобы сопротивляться, подалась навстречу. Вместо того, чтобы оттолкнуть, цеплялась за его плечи. Вместо гневных криков – сбитое дыхание и едва сдерживаемые стоны.

Смирившись с тем, что проиграла, она сама потянулась за поцелуем. Будь что будет. Уже завтра приедет мастер Воспоминаний, и жизнь изменится. Но сегодня… Сегодня она хотела быть с ним. Возможно, в последний раз.

За дверью послышались шаги и голоса стражников, делающих обход. Ким испуганно отпрянула, но Хасс снова не позволил убежать. Толкнулся вперед, зажимая ей рот рукой, не отводя взгляда от сияющих, сердитых зеленых глаз. Снова толкнулся, наслаждаясь каждой секундой.

– Все еще хочешь, чтобы я тебя отпустил? – прикусил мочку уха, опаляя горячим дыханием.

Ее тело трепетало у него в руках, отзываясь на каждое движение. Томно выгибалось, жаждало еще. Больше, глубже, сильнее. Неровная стена царапала спину, но ей было плевать, она не чувствовала боли. Все ее ощущения были забиты Хассом. Его запахом, хриплым дыханием и касаниями. Весь остальной мир просто перестал существовать.

– Говорят, пленник сбежал? – спросил один из охранников, даже не догадываясь, что пленник на расстоянии вытянутой руки. За дверью. И занят вовсе не побегом, а делом куда более приятным.

– Да, куда он денется? До