Шрифт:
Закладка:
— Ты права. Я не хочу знать. Но убедись, что Хейс знает: если он причинит тебе боль, я его убью, — в голосе Мэддокса больше нет шуток, и я почти уверена, что он совершенно серьезен.
— Оууу, — поет Эверли. — Ты любишь нас.
Он шлепает ее подушкой.
— Неа. Не тебя. Только ее.
Линди: Ты выиграл!
Истон: Ты наблюдала за мной, принцесса?
Линди: Я владею командой, хоккеист. Я наблюдала за всеми.
Истон: Признай это. Ты следила только за мной.
Линди: Может быть.
Истон: Мы сейчас подъезжаем к отелю. Я буду в своей комнате через несколько минут. Ты все еще в моей футболке?
Линди: Может быть.
Истон: Оставайся в ней.
Линди: Разве ты не живешь с кем-то в комнате?
Истон: Бун идет в бар. Он уже спрашивал, хочу ли я пойти.
Линди: Тебе следует пойти и сблизиться со всеми.
Истон: Я лучше поговорю со своей женой. Которая в моей футболке. И принцесса…
Запри дверь.
Как горячо… хорошо.
Бросаю телефон на тумбочку и решаю запереть дверь на всякий случай. Я имею в виду, что мы же не можем ничего сделать по телефону, верно?
Можем ли?
Конечно можем. Дерьмо.
О чем он думает?
У меня даже никогда не было настоящего секса.
Откуда мне знать, как заниматься сексом по телефону?
Я выключаю верхний свет и вентилятор, а затем решаю снова включить вентилятор. Все годы, проведенные на льду, научили меня чувствовать себя более комфортно в холоде, чем в жаре. Когда снова сажусь на кровать, решаю включить лампу на тумбочке. Она излучает мягкое свечение, и я задаюсь вопросом, стоит ли его выключить, но, прежде чем успеваю принять решение, звонит Истон.
Его великолепное лицо мелькает на экране, я делаю глубокий вдох и отвечаю:
— Привет.
Его песочно-каштановые волосы все еще влажные после душа, и я уверена, он принял его после игры. Темно-синяя толстовка с капюшоном «Революции» натягивается на его груди, а на красивом лице сияет сексуальная улыбка.
— Хей, принцесса. Как прошел день?
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь убедить себя, что смогу это сделать.
Это Истон, и мы просто разговариваем так, как говорили миллион раз.
Только на этот раз я ношу его футболку и кольца и думаю о совсем не дружеских вещах. Думаю, это объясняет, почему вдруг так нервничаю, и у меня трясутся руки.
— Ну, я избегала свою мать. Это было весело, — передвигаю подушки за собой и устраиваюсь поудобнее. — Она звонила дважды, а затем написала сообщение с просьбой встретиться с ней завтра в «Сладком Искушении» за кофе. Так что с нетерпением ожидаю завтрашний день. У меня на уроках плакали только две фигуристки, что на одну меньше, чем вчера, так что это победа. Я официально поздравила бывшего партнера с заменой меня. И сегодня вечером смотрела игру «Революции» с Эверли и Мэддоксом. Да, и еще Эверли попросила меня надеть одно из ее платьев на новогодний гала-концерт. Вот и все.
Он роняет телефон, и я смотрю на него, пока он снимает толстовку. Его серая футболка поднимается вместе с ним, на мгновение обнажая его восхитительный пресс, прежде чем он одергивает ее и садится.
— Много событий. Ты собираешься встретиться со своей мамой завтра?
— Я действительно не хочу.
Истон пожимает плечами.
— Может быть, она тебя удивит. Я сегодня разговаривал с Джул, и она была довольно спокойна, пока не услышала Джейса. Потом она сошла с ума, прежде чем я закончил разговор. Джейсу лучше быть осторожным. Ты знаешь, что может сделать Джул.
— Я знаю, — хихикаю. — Старшему брату лучше быть осторожнее.
— Что это за торжество?
Я рассказываю ему о мероприятии, которое жена моего брата, Макса, которые она проводит на протяжении многих лет в пользу детей в нашем сообществе. Затем слушаю, как он рассказывает все об игре и моем брате-придурке, и мне становится все комфортнее, чем больше мы возвращаемся к нашей старой рутине.
В конце концов я протягиваю руку, выключаю лампу и залезаю под одеяло.
— Ты устала, принцесса?
— Ага, — я зеваю. — Ты тоже?
— Да, детка, — его сексуальный голос становится хриплым и тянет что-то глубоко внутри меня.
— Я бы хотела, чтобы ты был здесь, — шепчу я.
— Я тоже. Иди спать, Линди. Я позвоню тебе завтра.
— Побудешь со мной, пока я не засну? — тихо спрашиваю я.
— Хорошо, — он подвигается, пока тоже не ложится, и я закрываю глаза, как делала это уже сто раз с этим мужчиной. — Спи, — тихо говорит он, и я медленно засыпаю.
Грейси: Я решила, что кофе без кофеина бессмысленный.
Что-то вроде проститутки, которая хочет только обниматься.
Кензи: Ты когда-нибудь обнимала проститутку или просто хотела написать это Каллену?
Эверли: Серьезно. Какой смысл в кофе без кофеина? Дайте мне что-нибудь покрепче или не давайте ничего. Разве это не фраза из фильма?
Бринли: МОЙ БОГ. НЕТ.
Линди: Что ж, я собираюсь пойти в «Сладкое Искушение». Может быть, я посмотрю, будет ли кофе без кофеина столь же эффективным, как с кофеином.
Брин: Линдс, только не выливай кофе на свою маму.
Линди: Посмотрим.
Я останавливаюсь перед «Сладким Искушением», кафе моей сестры Амелии. Выйдя из машины, поправляю пальто и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Чарльза, который, как правило, дает мне немного больше свободы, когда мы находимся в Кройдон-Хиллз.
— Почти уверена, что в кафе Амелии я в безопасности. Почему бы тебе не пойти пообедать через дорогу?
— Вы знаете, что я не собираюсь этого делать, мисс Кингстон. Я буду в дальнем углу. Вы даже не узнаете, что я здесь, — говорит он мне с растущим разочарованием на лице.
Я качаю головой и проталкиваюсь в розовые двери. Сладкий аромат свежеиспеченных булочек смешивается с пряным запахом кофе и разносится по кафе, заставляя мой желудок урчать. Когда была маленькой девочкой, это было мое любимое место. Мама забирала меня с уроков балета в студии мамы близнецов по соседству и приводила сюда, чтобы я выбрала кекс и горячий шоколад. Мне тогда было так хорошо, мама пила кофе, а я — какао. Такое ощущение, что это было так давно.
Кафе сегодня почти пустует. Думаю, утренняя суета уже утихла, потому что Амелия сидит за одним из своих разных столиков в стиле «Друзей» и пьет кофе с Ленни и Скарлет. Прекрасно. Я не знала, что это будет еще один полноценный сестринский совет. По крайней мере, братьев здесь нет.
Я подхожу к стойке, заказываю чашку чая и булочку у женщины
