нравится, что ты не притворяешься. Мне нравится, что ты даже не знаешь, как это сделать. Знаешь, для той, кто называет себя мошенницей, думаю, это совсем не так.

— И для того, кто говорит, что он не милый, ты продолжаешь говорить приятные вещи.

Он ухмыляется, капли стекают с зонтика, потому что дождь усиливается.

— Пойдем, спрячемся от дождя, — наконец говорит он.

Когда мы возвращаемся к его внедорожнику, его рука обнимает меня за талию. Когда он высаживает меня у гостевого дома, он провожает меня до двери под своим огромным зонтом.

Мы долго смотрим друг на друга, неоновые баклажаны угрюмо мигают на фоне мрачной погоды.

— Напишешь мне? — наконец спрашивает он.

— Ужин? — спрашиваю я одновременно. — Со мной и Тилли? Я пойму, если ты считаешь, что я не выполнила свою часть сделки…

— Давай поужинаем. — Он наклоняет ко мне голову, полуулыбка озаряет его лицо. — И почему ты так говоришь? Наша сделка только началась. Хэллоуин, верно? Вот тогда мы и перестанем притворяться.

Он делает шаг вперед, и я задерживаю дыхание, глядя на него в восхитительном предвкушении.

Когда он опускает сладкий, осторожный поцелуй на мой лоб, я могу думать только о том, что это совсем не похоже на то, что мы притворяемся.

Глава 14

Уорд

Тара не пишет мне больше до полудня пятницы, и я не увидел ее сообщения, пока не закончил обзвон клиентов около пяти.

Но это не значит, что я не думал о ней. Нет, я не могу выбросить эту женщину из головы.

Тара: С ужином все в силе? Тилли подала бы ворону, если бы нашла ее, чтобы приготовить.

Тара: Серьезно, дай мне знать, чтобы я успела приготовить еду и все такое.

Еще одно сообщение, через два часа после первых двух.

Тара: Если ты отказываешься от нашей сделки, тебе не понравятся последствия.

Я фыркаю. Никогда, ни разу в жизни не отказывался от сделки. Никогда.

Я просматриваю сообщения, подбирая в голове приемлемый ответ.

Я: У меня не было последствий, которые бы мне не нравились.

Ее реакция незамедлительна.

Тара: Не думай, что я тебя не раскусила, приятель. Один щипок за задницу — вот и все последствия.

Я смеюсь, откинувшись в кресле, наслаждаясь ее нахальством.

Я: Не думаю, что ты справишься с последствиями, если попробуешь сделать это еще раз.

Тара: Ты удивишься, если узнаешь, с чем я могу справиться.

Тара: У тебя есть аллергия на что-нибудь?

Я: А что, ты хочешь меня убить?

Тара: Зачем мне это делать, если ты и так собираешься отдать нам все, что мы хотим? Слабый мотив. Нет, я хочу знать, потому что пытаюсь придумать, что приготовить.

Я: Я могу привезти что-нибудь для нас троих.

Тара: Не говори глупостей, я готовила весь день.

Я смотрю на свой телефон.

Я: Ты только что сказала, что придумываешь, что приготовить.

Тара: ДА. И если у тебя на что-то аллергия, мне придется очень быстро переключиться, так что скажи мне СЕЙЧАС.

Я смеюсь. Эта женщина. Кажется, я не смеялся так много лет.

Я: Аллергии нет, если не считать моего отвращения к брюнеткам с фиолетовыми прядями.

Запускается GIF. Это Маури, который говорит: «Детектор лжи определил, что это была ложь».

Мои щеки болят от улыбки.

Тара: Ты не целовался так, как будто у тебя была неприязнь ко мне.

Я: Это было частью плана.

Тара: Конечно, было.

Тара: Ужин через час. Не опаздывай, иначе я заставлю тебя мыть посуду.

Я выдыхаю, разворачивая кресло к большому окну в своем кабинете, выходящему на мой тщательно спланированный сад.

Эти глупые фальшивые отношения начались с того, что я запаниковал, увидев бывшую, которую, как я горячо надеялся, больше никогда не увижу. Несмотря на то, что за последние полторы недели я провел с Беккой больше времени, чем за последние пару лет, я почти не вспоминал о ней.

Я не думал о Бекке. Вообще не думал. Нет, единственная женщина, занимающая мои мысли — это Тара.

* * *

Первая мысль, которая приходит мне в голову, когда я подъезжаю к дому Тилли, — это то, что если уж на то пошло, это место выглядит чертовски населенным призраками. Не мой дом, не домик со странным названием «Дворец кисок», а именно это место.

Вторая мысль — когда Тара выбегает навстречу с огромной улыбкой на лице и клетчатой юбкой, развевающейся вокруг ее ног — это то, что не должно быть так легко улыбаться ей в ответ.

Мне кажется, я больше не притворяюсь с ней.

Я и не притворялся. С тех пор, как поцеловал ее.

— Что ты думаешь? — спрашивает она, когда я выхожу из машины. — Классный дом, правда?

— Натаниэль Хоторн был бы в восторге от этого места. Эдгар Аллан По был бы в восторге от половиц твоей тети. Мэри Шелли чувствовала бы себя как дома в этом чудовищном месте.

Она моргает на меня, затем закатывает глаза и удивленно смеется.

— Ты закончил?

— Смотря, что. У вас есть винный погреб и, может быть, кирпичи и раствор? Редкий сорт Амонтильядо?

Тара вздрогнула, сморщив нос.

— Я всегда ненавидела эту историю. Я впервые прочитала ее в выпускном классе средней школы в 8:15 утра, и действительно, я могу придумать только несколько худших способов начать свой день.

— По — гений. — Меня не волнует По, не совсем, но мне нравится слушать, как Тара говорит.

— Я не говорила, что он не гений. На самом деле, думаю, что это довольно, ах, показательно, что сердце его рассказов продолжает биться так долго после его смерти. — Она одаривает меня самодовольной улыбкой после своей шутки, и мы оба удивляемся, когда я фыркаю от