ловушку. Они превозносят эгоизм почти как добродетель и вводят в заблуждение, утверждая, что эгоизм, безжалостно преследуемый, способствует социальному благополучию. Это означает, по их словам, что государственному вмешательству нельзя доверять, потому что эгоизм, который они восхваляют, распространяется и на работников государственного сектора, а государственные чиновники будут продвигать свои собственные интересы за счет остального общества. Но они ошибаются по всем пунктам. Люди не настолько эгоистичны, как утверждают правые, как я уже отмечал; многие поступают на государственную службу, чтобы продвигать общественные интересы. Самое главное, для моих целей здесь, мы можем создать общественные институты со сдержками и противовесами, которые предотвращают злоупотребления, которых так боятся правые. Некоторые страны проделали замечательно хорошую работу в этом направлении. И в этом есть своя закономерность. Страны, которые лучше справляются с созданием надежных правительств, больше доверяют правительству и привлекают лучших людей на государственную службу. Действительно, некоторые страны добились таких успехов, что люди охотно платят налоги, понимая, что "налоги - это то, чем мы платим за цивилизованное общество", как знаменито сказал судья Верховного суда Оливер Уэнделл Холмс. В Финляндии, например, по результатам опроса, проведенного по заказу налоговой службы, "95 % финнов считают уплату налогов важным гражданским долгом". . . . Кроме того, 79 % респондентов с удовольствием платят налоги и считают, что они получают хорошее вознаграждение за уплаченные налоги."

В части II я расскажу о том, как общество может создать больше доверия, больше доверия к правительству и больше достойных доверия людей, и отмечу обратное - что в обществах без доверия даже частный сектор не сможет нормально функционировать. Неолиберальный капитализм породил людей, не заслуживающих доверия, и (что вполне понятно) подорвал не только доверие к правительству, но и доверие к частным институтам и доверие друг к другу. Он создал систему, которая пожирает сама себя. Однако все это не является неизбежным.

Глобальные общественные блага и глобальная координация

Как мы уже видели, существует параллель между тем, что происходит внутри государств, и тем, что происходит между государствами. То, что делает один человек, может повлиять на других людей; то, что делает одна страна, может повлиять на другие страны. Нам нужны правила и нормы, чтобы предотвратить негативные внешние воздействия, оказываемые одним человеком на другого, и чтобы предотвратить внешние воздействия, оказываемые одной страной на другую. Проблема, которую я подробно рассматриваю в главе 12, заключается в том, что основной политической единицей в современном мире является национальное государство, способное регулировать только то, что происходит в пределах его границ. Не существует эффективного глобального органа, который бы регулировал то, что происходит за пределами границ. То же самое можно сказать и о международной координации и предоставлении глобальных общественных благ. Небольшое принуждение может привести к росту благосостояния общества во всем мире. Трудности в осуществлении трансграничных совместных действий, повышающих благосостояние, означают, что координация меньше, негативные внешние эффекты больше, а глобальных общественных благ меньше, чем было бы в противном случае.

Самым важным примером глобального общественного блага является защита мира от изменения климата. Страны добровольно предпринимают некоторые действия, но их гораздо меньше, чем требуется для того, чтобы мир избежал чрезвычайной опасности повышения температуры более чем на 1,5-2 градуса Цельсия.

Я подчеркивал, что должны существовать правила и нормы - принуждение, - чтобы избежать внешних эффектов и обеспечить координацию и сотрудничество, но я также должен подчеркнуть, что не менее важно обеспечить соблюдение этих правил и норм. Здесь глобальная система действительно дает сбои. Нет глобального правительства, которое могло бы обеспечить соблюдение даже слабых соглашений. В некоторых сферах международное сообщество преуспело, и принуждение (и угроза принуждения, включая торговые санкции против стран, нарушающих соглашение) оказалось эффективным. Например, до заключения в 1987 году международного договора под названием Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой, использование таких химических веществ, как хлорфторуглероды (ХФУ) и галоны, привело к образованию огромных дыр в стратосферном озоновом слое, который защищает нас от рака кожи. Восстановительные силы Земли удивительно сильны, и после того, как эти вещества будут практически уничтожены, озоновый слой, как ожидается, восстановится к середине этого века, что принесет огромную пользу. Люди, родившиеся между 1980 и 2100 годами, скорее всего, избегут 443 миллионов случаев рака кожи, примерно 2,3 миллиона смертей от рака кожи и более 63 миллионов случаев катаракты, а Земля избежит повышения температуры на 2,5 градуса Цельсия только за счет этого источника.

Протокол можно рассматривать как договор между странами, в котором каждая из них отказалась от части своей "свободы" (использовать ХФУ) в обмен на то, что это сделают другие, с очевидными дивидендами. Но Монреальский протокол включал в себя элемент принуждения. Страны, которые не соблюдали его, подвергались большим штрафам. Принуждение расширяло свободу - например, свободу не болеть раком кожи.

Аналогичным образом в частном секторе существуют добровольные контракты, предусматривающие взаимно согласованные ограничения, которые включают отказ от свобод в одном измерении в обмен на более ценное расширение свобод в другом, причем выгоды превышают затраты. В следующей главе эти ситуации рассматриваются более подробно.

Глава 5. Контракты, общественный договор и свобода

Когда люди подписывают контракт, они соглашаются сделать что-то; этот контракт ограничивает их свободу действовать в будущем в обмен на что-то от другой стороны. Индивиды охотно соглашаются на такие ограничения, потому что весь обмен приносит им пользу, точно так же, как и "принуждение", которое может наложить государство, чтобы регулировать определенные действия или заставить людей платить налоги для финансирования государственных инвестиций, которые делают всех лучше.

В фундаментальном смысле все контракты - это ограничения, которые расширяют возможности сторон, заключивших контракт, соответствующим образом. Например, без кредитных контрактов люди не могли бы получить доступ к деньгам, которые им нужны для высокодоходных инвестиций. Взамен они принимают ограничения, в том числе на то, как они могут использовать эти деньги, и, возможно, даже ограничения на другие аспекты того, что они могут делать, например, не занимать у другого кредитора.

Тот факт, что контракт заключен добровольно, не означает, что он не является эксплуататорским - к этому вопросу я вернусь позже. Кто-то может подписать эксплуататорский трудовой контракт, если это единственный способ выжить. В этой ситуации можно сказать, что человека принуждают, и даже больше, если он был лишен альтернатив, как в случае с Южной Африкой, где чернокожие африканцы были лишены права заниматься сельским хозяйством. В этом смысле существует большая разница между контрактами между сторонами с примерно равной властью и контрактами между сторонами с неравной властью.

Концепция общественного договора

Философы