Шрифт:

Закладка:

Сделать

Перейти на страницу:

его собеседник. — Я только подчиняюсь духам, а люди, которым я передаю желания духов, верят ему. Если бы люди не верили, то они не просили бы шамана камлать.

Не ведая о проявлениях функций подсознания при внушении в момент шаманского камлания, Василий Иванович сам был крайне сосредоточен и всегда мрачно задумчив. Видно было, что в нем протекала сложная психологическая борьба, в которой подсознательная деятельность была выше обычной, и это откладывало отпечаток на весь его внутренний мир.

— Почему же, Василий Иванович, ты так много помогаешь людям, а сам живешь так бедно?

— Никакой платы за камлания наши шаманы не брали, а отказывать людям в камлании нельзя. Старики нам говорили, что давно-давно жили белые и черные шаманы. Черные шаманы злых духов посылали, а с ними — беды людям и болезни оленям. А белые шаманы лечили людей травами и словами. Белые шаманы всегда обращались к добрым духам. Белые шаманы были бедные люди, да и черные шаманы жили, как и все.

— Так было всегда?

— Нет. С тех пор, как перемешались белые и черные шаманы, у нашего народа появились новые слова: “жадность”, “скупость”, “богатство”, “зависть”. Таких слов наши предки не знали. Они были умные люди. Человек, когда хотел есть, шел на охоту или на рыбалку, брал столько, сколько мог съесть, а запасов не делал, богатства он не копил. А потом пришел ясак, пришел русский купец, “винка”, пьянство и обман.

Прошло несколько дней. Вновь у чувала, в котором стоя горели дрова, началась беседа Куна с шаманом.

— Василий Иванович, как к тебе приходят слова, с которыми ты обращаешься к духам, когда шаманишь?

— Слова приходят сами, они где-то сидят у меня внутри. Что я буду говорить, когда дух придет, я не знаю.

— А другие шаманы знали такие слова?

— Не знали. Шаманы из рода Дунаевых, Анемгуровых шаманили так же, как и я. Они говорили, что слова к ним приходят тогда, когда они греют у огня бубен для камлания.

— Шаманы, наверное, жили недружно друг с другом?

— Нет. Мои предки рассказывали, что шаманы всего Тапсуя никогда не ссорились, помогали друг другу. Жили мирно. Каждый жил далеко от других. Люди их уважали.

Спустя много лет, перебирая сохранившиеся записи этих встреч, я невольно приходил к выводу о том, что старый тапсуйский шаман, как, впрочем, и все другие, с которыми мне довелось встречаться в таежном краю почти полвека назад, ничего заново не творит и всецело зависит от каких-то ему самому неведомых сил, идущих свыше и дающих ему возможность создавать свою сущность. Понять эти силы способна только вера.

Последний раз я видел Василия Ивановича в 1944 году, будучи на реке Ворье — организовывал сбор учеников в школу. Это было в конце лета. Старый шаман сидел на берегу речушки. Его оголенные ноги были опущены в воду, а морщинистое лицо с закрытыми глазами обращено к солнцу. От старости он уже плохо слышал. Когда я поздоровался, он, не выражая никакого удивления, пригласил меня посидеть с ним рядом. Старый шаман опускал руку в воду, черпал ее ладонью, поднимал и с какой-то отрешенностью смотрел на жемчужные капли. Что он видел в них, чем были заняты его мысли, узнать было невозможно.

Шаман заговорил первым. Но, казалось, будто его речь была обращена не ко мне, а к воде, к тем прозрачным каплям, которые, падая, издавали звон хрусталя. Но сам шаман этих звуков не слышал.

— Отец мне говорил, что весной, когда первый раз после ледохода садишься в калданку, надо обязательно обнажить голову и помочить ее водой.

— Зачем?

— Чтобы в это лето не утонуть. Он, водяной, видит, и если кто этого не сделает, того он может подкараулить и утащить к себе. Он шибко не любит пьяных.

— Разве вода не любит человека?

— Это злой дух не любит человека, а вода — она родила жизнь, жизнь сама зародилась в воде. Поэтому названия многих наших рек и озер — Ялбынья, Мулмья, Янитлак-тор — переводятся как “святая речка”, “святое озеро”. Речка для вогула — это его жизнь, вода — кормилица. Вода выбросила на землю лес и болото, а по берегам — человека. Речка — она святая.

Шаман по-прежнему методически набирал в ладошку воду и разбрызгивал ее.

— А куда течет речка, туда идет человек. Но куда текут все реки, куда идет человек, никто не знает. Когда я был молодой, то слышал, как падают на воду капли. Теперь я уже не слышу, но всегда думаю, о чем разговаривает вода с землей, капля с каплей.

Вода — это жизнь.

Откуда неграмотному старцу, “дикому таежнику” было знать, что великий Леонардо да Винчи тоже, опуская руку в поток, прикасался, как он говорил “к концу того, что было, и к началу того, что будет”. И великий ученый и художник, и безграмотный старец-вогул видели в воде начало всему, а сами реки считали священными. Они хорошо понимали, заглядывая глубоко в прошлое и будущее, что “оскверняющий грязью светлые воды источника лишает себя жизни”.

Тимофеев Геннадий Николаевич

ТАЙНЫ СИБИРСКИХ ШАМАНОВ

Из истории шаманизма Югорского края

Редактор В. Киселев

Художник Г. Тимофеев

Обложка — В. Довган, А. Мухаметова

Ответственный за выпуск А. Мишунин

Технический редактор Т. Мухина

Фото А. Валова

Корректор В. Пырысева

Подписано в печать 10. 07. 96 г.

Формат 60x84/16. Гарнитура «Петербург». Печать офсетная.