– Т-ты…

Рэйв оскалился.

К своей чести, Лорен сделал смелую попытку проявить храбрость: он выпрямился и вздернул подбородок, хотя его руки дрожали.

– Как ты выбрался?

Рэйв промолчал.

– Это Хэрроу выпустила тебя, да?

Он зарычал: ему не нравилось, когда человек произносил ее имя.

– Хэрроу! – закричал вдруг Лорен.

Это окончательно разозлило Рэйва. Хэрроу не хотела, чтобы их обнаружили, а этот человек даже не пытался быть потише. Если их поймают, кто знает, что Сализар сделает с Хэрроу?

Рэйв согласился не убивать сегодня Сализара, но не кого-то другого. Вряд ли Хэрроу будет скучать по этому ничтожеству.

– Где она? – требовательно спросил Лорен, пытаясь изобразить отвагу. – Что ты с ней сделал, сукин сын? Я убью тебя, если ты дотронулся до нее хоть…

Выбросив руку вперед, Рэйв схватил человека за шею, поднимая его в воздух. А потом со всей силой ударил о стол.

– Я не сын никому, – прорычал Рэйв ему в лицо. – А ты – просто червяк.

Он поднял свободную руку и выпустил когти, готовясь ударить…

– Рэйв, нет!

Он резко поднял голову. Хэрроу выбежала из кибитки и, спрыгнув с лестницы, обхватила его руку своими. Она попыталась оттащить его от человека. Малайка тоже вышла, но увидела Лорена – и нырнула обратно в кибитку, выругавшись.

Рэйв мог бы легко высвободиться из хватки Хэрроу… но вместо этого поддался ей и оставил Лорена. Он не знал, почему так сделал. Человек отчаянно глотал воздух, соскользнув со стола на землю, и пытался отползти от Рэйва подальше.

Хэрроу поспешила к Лорену.

– Ты в порядке?

Тот задыхался, испепеляя Рэйва взглядом, полным ненависти, – гордость этого слабака была уязвлена.

– Тени побери все это! – бормотала Малайка внутри кибитки, слишком тихо, чтобы ее могли услышать Хэрроу и Лорен.

– Он… разговаривает, – проговорил Лорен охрипшим голосом, указывая на Рэйва дрожащим пальцем.

– Конечно, разговаривает! – огрызнулась Хэрроу.

– Ты его выпустила? Хэрроу, о чем ты только думала? Эта тварь должна вернуться в клетку, пока никто не пострадал! Он бы убил меня, если бы не ты!

– Он не «тварь». А ты, вероятно, заслужил это за то, как с ним обращался.

– Я тут ни при чем. Он не человек, и ему нельзя доверять…

– Никто в этом проклятом цирке не человек, кроме тебя! Когда ты осознаешь это?

Лорен вскочил на ноги.

– Прости, Хэрроу, но я не могу позволить тебе сделать это.

Повернувшись, он бросился прочь. Малайка грязно выругалась, просунув голову в дверь.

– Нельзя дать ему уйти. – Хэрроу прижала ладони к щекам. – Он же пойдет прямо к Сализару!

– Как ты не почувствовал его приближения? – зашипела Малайка на Рэйва. – Ты же был здесь все это время!

Рэйв осознал свою ошибку. Он подверг опасности не только Хэрроу, но и Малайку. Это его вина, а значит, и ответственность лежит на нем.

Приняв решение, он выскочил из палатки, догнал Лорена за несколько секунд и притащил его назад, держа за шею. Он бросил человека к ногам Хэрроу, ожидая приказаний.

Она уставилась на него открыв рот.

Бормоча ругательства, Малайка снова скрылась внутри кибитки.

Человек начал подниматься, но Рэйв толкнул его и ткнул лицом в землю, уперев ногу ему между лопатками. Хэрроу устало провела ладонями по лицу.

– Мне убить его?

Казалось, это самое простое решение.

– Нет, Рэйв! – Она выглядела испуганной. – Нельзя убивать его – или кого-то еще!

Он нахмурился. Лорен был проблемой, так почему не устранить его?

– Нам нужно… – Она поморщилась. – Нам нужно связать его, чтобы он не пошел к Сализару. Мы оставим его где-нибудь, где его найдут утром.

– Не делай этого, Хэрроу, – заныл человек.

Рэйв надавил ногой сильнее, подавляя желание раздробить ему позвоночник и ребра.

– Посадить его в мою клетку?

Хэрроу взглянула на него, и он зачарованно наблюдал, как гнев в ее глазах сменяется нежностью, с которой она смотрела только на него. Этот взгляд лишал его воли.

Но когда она посмотрела на извивающегося на земле Лорена, в ее глазах снова появилась жесткость. Она решительно кивнула.

– Сделай это.

– Хэрроу, сука, не смей!

Рэйв зарычал, сжимая кулаки, но ждал от Хэрроу позволения ответить на оскорбление.

Она встретила его взгляд со злобной ухмылкой, от которой его кровь вскипела.

– Если он будет шуметь, нам придется заткнуть ему рот кляпом.

Рэйв поднял Лорена за воротник рубашки, и тот начал кричать:

– Отпусти меня немедленно, ты, проклятый ублюдок! Хэрроу, даже не д…

Рэйв ударил его по голове. В последний момент он ослабил удар, чтобы не убить его. Потеряв сознание, Лорен обмяк в его хватке.

– Милостивая Богиня-Мать, – произнесла Малайка, стоя на пороге кибитки.

Хэрроу не теряла времени:

– Мал, возьми у меня полотенце и один из платков.

Малайка ушла и быстро вернулась с тем, о чем просила подруга.

– Думаешь, он меня видел?

– Нет, не видел.

Хэрроу запихнула полотенце Лорену в рот, а затем обвязала платком голову, чтобы удержать кляп на месте. Это был чудесный шелковый платок, и она дрожащими пальцами завязала аккуратный бантик на затылке.

Эта женщина не привыкла к связыванию пленных, подумал Рэйв. Наверное, так даже лучше.

– Можешь отнести его в клетку и закрыть там, чтобы тебя при этом не увидели? – спросила Хэрроу. Он кивнул, и она прищурилась. – Могу я доверять тебе в том, что ты его не убьешь? И сразу вернешься сюда, а не пойдешь к Сализару?

Рэйв скривил лицо. Она была слишком умна. Он неохотно кивнул.

Хэрроу посмотрела ему в глаза.

– Обещай, что вернешься сюда, никого не убив.

Клятва.

Внезапно он осознал. Клятва – это порабощение.

Он не сможет нарушить слово, однажды дав его. И хотя не был уверен, что случится, если он попытается, но знал: это будет невероятно болезненно. Он понятия не имел, откуда это ему известно.

Понимала ли Хэрроу, как сковывала его этим обещанием? Вероятно, нет. Но он научился доверять ей и хотел доказать, что она тоже может ему верить.

Встретив ее взгляд, он сказал:

– Я клянусь вернуться немедленно, когда закрою человека в клетке. Клянусь не убивать никого, если только меня не попытаются убить. – Последнее он добавил в качестве меры самозащиты. Затем, чтобы не связывать себя клятвой навсегда, он проговорил: – Если я не вернусь по какой-то причине или если нашим планам помешают, клятва будет действительна на протяжении всей ночи, а потом я от нее свободен.

Это обещание сковало его, как тиски, как ошейник вокруг горла, выбивая воздух из легких. Тюрьма – страшнее той, из которой он только что