Она провела их по узкой лестнице на второй этаж. Там обнаружился длинный узкий коридор с дверьми по обе стороны. Через щели в скрипучем полу доносился шум. Женщина открыла дверь в конце коридора, пригласила их войти и передала ключ Малайке.

– Еду заказывать внизу, но мы можем отнести заказ в комнату. Я пришлю ребят с дровами и теплой водой. Ванная – за занавеской. Уборная – снаружи, на заднем дворе. Нужно что-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

– Добро пожаловать в нашу гостиницу, – сказала без энтузиазма женщина и ушла.

Малайка и Хэрроу поставили сумки на кровать и огляделись. Комната оказалась маленькой, но на удивление уютной. Тут помещались двуспальная кровать, камин, стол с двумя стульями и небольшой диван, как у Хэрроу в кибитке. Занавеска на стене рядом с камином закрывала вход в ванную.

Хэрроу поспешила к окну и открыла его.

– Рэйв! – прошептала она, обращаясь к тихой улице внизу.

Высунувшись из окна, она пыталась разглядеть его в темноте.

И когда начала опасаться, что он ушел, во тьме вспыхнули огненные глаза. Но не на улице внизу – Рэйв висел на стене, когтями уцепившись за выемки между камнями.

Она отскочила в сторону, чтобы дать ему пространство, и мгновение спустя он легко запрыгнул в окно и отбросил с лица капюшон, бесстрастно оглядывая комнату.

– Ну, в общем, – сказала Малайка, когда пауза затянулась, – мы сделали это.

Но победа ощущалась пустой.

– Наверное, лучше мне вернуться в цирк, пока никто не заметил моего отсутствия. – Мал сочувственно взглянула на Хэрроу. – Ты ведь понимаешь, что тебе придется оставаться тут? Никаких прогулок по городу.

Хэрроу поморщилась.

– Знаю.

– Тогда ладно. Я вас оставлю. Мне еще нужно отвести твою лошадь в конюшню. – Она посмотрела на Рэйва, потом снова на Хэрроу. Переступила с ноги на ногу. – Спокойной ночи.

Хэрроу обняла ее. Это не прощание, заверила она себя. Они с Мал увидятся снова – может, даже завтра, если та сумеет незаметно ускользнуть из цирка.

– Спокойной ночи, Мал. Люблю тебя.

– И я тебя.

Они разомкнули объятия. Неловко помахав Рэйву, Малайка ушла, закрыв за собой дверь.

Оставшись наедине, Рэйв и Хэрроу уставились друг на друга.

Кто-то постучал в дверь:

– Вода и дрова.

– Войдите, – дала разрешение Хэрроу, пока Рэйв прятался в ванной.

Два гибрида-ящера принесли воду: ведро – для мытья, кувшин – для питья. Кроме того, они притащили вязанку дров. Хэрроу попросила оставить все у камина, чтобы они не увидели Рэйва, пожелала им спокойной ночи, и они ушли. Снова воцарилось молчание.

– Мы сделали это, – наконец произнесла Хэрроу, снимая капюшон.

Выйдя из ванной, Рэйв огляделся. Он не казался особенно счастливым, и не требовалось много думать, чтобы понять почему.

– Из одной клетки в другую, – пробормотала Хэрроу, видя комнату в новом свете.

Для Рэйва это помещение явно было тесным. А потолки слишком низкими – он почти касался их головой.

Он не ответил.

– Нам стоит отдохнуть.

Она посмотрела на кровать, и ее лицо вспыхнуло. Рэйв проследил за ее взглядом. Молчание вдруг стало напряженным.

– Я буду спать на полу.

Звук его голоса каждый раз заставал ее врасплох. Она взглянула на Рэйва: его лицо было по-прежнему лишено всякого выражения, и понять, о чем он думает, она не могла.

– На кровати хватит места для двоих, – ответила она.

Он молча смотрел на нее. Она уперла руки в бока:

– Диван слишком маленький, и ты не будешь спать на полу, так что даже не вздумай предлагать это.

Он прищурился, и она тоже, отказываясь уступать. Дело было вовсе не в том, что в животе у нее порхали бабочки от одной мысли, что он будет лежать рядом с ней. Но она не хотела, чтобы мужчина, который провел в клетке столько времени, спал на полу в первую ночь свободы. Неважно, что она поцеловала его всего час назад и что воспоминание о его сильном теле, к которому она прижималась, до сих пор было таким ярким, что у нее перехватывало дыхание.

Ее щеки запылали. Нет, дело точно не в этом.

Решив, что двое могут играть в молчанку, Хэрроу отвернулась и начала готовиться ко сну. Вымывшись и переодевшись в ночную сорочку, она вышла из ванной. Рэйв стоял на прежнем месте. Она легла в постель, откинув одеяло с одной стороны. Поправила подушки, чтобы чем-то занять руки.

Он продолжал за ней наблюдать.

Все еще делая вид, что не замечает его взгляда, она скользнула под одеяло, пожелала Рэйву спокойной ночи и потушила лампу у кровати. Закрыла глаза и притворилась спящей, в то же время прислушиваясь к тому, как он двигается по комнате. Наконец она ощутила, как матрас прогибается под его весом: Рэйв лег рядом, и сердце Хэрроу забилось чаще. Но он лег поверх одеяла.

Вот и хорошо, сказала она себе. Им стоит сохранять дистанцию, и то, что она поцеловала его, еще не значит, что она готова к…

– Почему бы тебе не забраться под одеяло? – прошептала она в темноту.

Ей немедленно захотелось ударить себя по лбу. Зачем она давила на него? Потому что хотела, чтобы ему было удобно. Чтобы он не сожалел, что сбежал с ней. И возможно… возможно, она желала быть немного ближе к нему.

Он перевернулся на бок, и она тоже повернулась к нему. Невероятные огненные глаза смотрели из темноты. Их лица находились так близко. Она разглядывала его губы, изгиб носа, желая провести пальцами по контурам этого благородного, гордого лица. Он был поразительно красив. Откуда он появился? Наверняка кто-то, кто знал его, уже обнаружил его отсутствие?

– Спокойной ночи, Хэрроу.

Его голос… У нее по спине побежали мурашки. «Наверное, под одеяло он все-таки не ляжет», – решила она. Это ничего. Сменить клетку на мягкий матрас уже большой шаг, и возможно, дополнительный комфорт, приносимый одеялом, это слишком для одной ночи. Она понимала его.

Свобода являлась не только внешним состоянием, но и внутренним.

– Спокойной ночи, Рэйв.

Сонно улыбнувшись, она закрыла глаза, глубоко вдыхая его запах. Он помог ей расслабиться.

Она решила, что позаботится, чтобы Рэйв оставался на свободе, пока сам в это не поверит.

Любой ценой. Несмотря ни на что.

Глава 10

Рэйв лежал на одеяле, слушая тихое дыхание Хэрроу и глядя, как ее грудь поднимается и опускается во сне. Сладкий аромат лаванды кружил ему голову и туманом заволакивал мысли. Он ждал, абсолютно неподвижный, пока ее дыхание не выровнялось, а затем сел на кровати.

Он не собирался отдыхать,