где было выставлено тело отца, несколько либитинариев снимали восковую маску с умершего. Несколько копий таких масок уже лежало на низком столике.

Жена и дочь немного постояли рядом с телом и прошли на вечернюю трапезу, на женскую половину. Братья Мелины еще не вернулись с невольничьего рынка и женщины молча пообедали, тем, что им подали: тушеный в сливках тунец, оливки, козий и овечий сыр, паштет миттлотос из натертого сыра, чеснока и меда. В скифосс налили ледяной родниковой воды, а руки после трапезы ополоснули в чаше с розовой водой.

Во внешнем дворе раздался шум подъехавших колесниц и женщины вышли, чтобы встретить вернувшихся мужчин.

– Завтра прибудут рабы, – сообщил Феогност – Я купил шестерых, думаю будет достаточно, – Хиония кивнула и мужчины прошли на свою половину, чтобы умыться с дороги и пообедать.

– Иди в постель, дочь моя, завтра трудный день, – сказала Хиония и отправилась в свою комнату. Мелина немного прогулялась и посидела в саду, наслаждаясь запахом роз и слушая журчание фонтана. Отец покинул этот мир и теперь, будущее его дочери в руках старшего брата, Феогност может воспротивиться замужеству сестры. Клеон из семьи римлян, которые считались захватчиками и агрессорами в Северной Эртрурии. Много знатных семей мечтали породниться с дочерью магистра, но это было до смерти отца. Теперь, когда его не стало, Мелина могла рассчитывать на партию ниже по состоянию и влиянию. Даже несмотря на красоту девушки, если Феогност убавит ее приданое, жениха будет найти трудно, а то и вовсе брат оставит сестру без приданного. Все пойдет на покупку обученных рабов для войны с агрессорами.

Мелина тяжело вздыхая, встала и отправилась в свою комнату. После похорон отца, Феогност на девятый день объявит свою волю.

Глава 27. Погребальный костер, Илиодор

Похоронная процессия выдвинулась днем от дома магистра и медленно пошла по улице. Вдоль всей процессии шли факельщики с факелами елового дерева, а во главе шли музыканты и за ними нанятые плакальщицы. Затем следовали прислужники либитинария в восковых масках с лица покойного. Носилки с телом несли сыновья Марийя и один из родственников. Следом шли Мелина с матерью и еще несколько женщин в белой одежде, с распущенными волосами, громко выкрикивая имя почившего, мать аккуратно дергала на себе волосы, тогда, как другие надрывались, выдирая целые пучки.

Вся процессия завернула на Форум, где носилки установили на ростры, а Феогност произнес короткую речь, перечислив заслуги отца перед городом и людьми. Далее процессия проследовала за город, направляясь к некрополю, остановившись около погребального костра. На ложе из ветвей положили тело магистра и туда же люди начали возлагать дары умершему: украшенные драгоценностями кинжалы, охотничье снаряжение. Тело обильно поливали и посыпали ладаном, шафраном и амомом. Затем у усопшего отрезали палец, чтобы предать его земле и Феогност поджег ложе покойного. Многие стали расходиться, оставляя у костра только родственников, которые должны потом собрать и отмыть в вине кости, обмыть молоком и обтереть насухо, сложив в урну. Позже саму урну торжественно внести в некрополь и установили в нише. Девять дней семья магистра будет хранить молчание, а на девятый день должны были пройти гладиаторские бои, с принесением жертвы, в память почившего.

Мелина со стоном упала на свою кровать, чувствуя, как гудят уставшие за день ноги. Рабыня сняла с девушки сандалии и принялась расчесывать спутанные черные волосы. Затем налив в руки немного масла, втерла мягкими движениями в тяжелую массу волос и взяв в руки шелковую ткань, придала волосам блеск.

– Мне кажется, что от меня идет этот запах костра и жженого мяса, – подавив тошноту, произнесла Мелина, обращаясь к рабыне. Та кивнула и помогла встать девушке, проводила ее в женскую баню. Там уложила Мелину на теплый камень, посреди небольшого зала, выложенного разноцветной мозаикой, и стала растирать тело маслами, делая успокаивающий массаж. Камень был теплый, в воздухе висел влажный пар и вскоре Мелина уснула, провалившись в сладкий сон. Тронув за плечо, рабыня разбудила девушку и накинув на нее темный хитон, вывела из бани. Усадила в глубокое кресло в саду, куда выходили двойные двери с женской половины.

Вскоре рабыня вернулась, неся тяжелый поднос с едой и напитками. Поставила его перед Мелиной и удалилась, оставив девушку в одиночестве. Мелина взяла кусочек очищенной и сочной дыни и положила в рот, наслаждаясь ее сладким вкусом. Вокруг стояла тишина, слышались лишь стрекотание певчих цикад и журчание фонтана. Розы цвели, распространяя сладкий запах.

Из кустов послышался звук будто кто-то пробирается по мелкому гравию, легко ступая на дорожки. Мелина удивилась: в эту часть сада редко кто заходил из слуг. Девушка встала и окунув руки от сока дыни в чаше с розовой водой, направилась в сторону шороха. В кустах затихли и затаились. Мелине это не понравилось, и она с осторожностью заглянула за раскидистую плетистую розу.

На корточках сидел раб и смотрел на нее, приложив палец к губам. Мелина чуть не вскрикнула, но вовремя зажала рот рукой. Раб в саду! Девушка могла закричать и позвать стражу, что через минуту уже будет здесь, но почему-то этого не делала. Раб тихо встал и оказался очень высоким и мощным воином, на шее которого был закреплен кожаный ошейник. Его русые волосы свободно лежали на могучих широких плечах, на бедрах держалась набедренная повязка. Ноги в тугих мышцах перевязаны кожаными ремнями поножей. Раб был красив и его взгляд смотрел твердо и прямо, что выдавало в нем бывшего свободного человека, не привыкшего к подчинению.

– Ты здесь одна? – шепотом спросил раб и Мелина чуть не задохнулась от его наглости.

– Да как ты смеешь?! Ты- раб прячешься в саду, когда тебе положено быть на своей половине и смеешь спрашивать одна ли я здесь!

– Да не кричи, госпожа. Вышел ненадолго, дышать там нечем.

– Нечем дышать?! Ты хоть понимаешь, что тебя ждет?! Если тебя здесь обнаружат, то сразу снесут голову с плеч! – раб усмехнулся и подошел ближе к девушке.

– Но меня не обнаружат, верно? – улыбнулся раб, смотря в глаза Мелине. Его улыбка искренняя и веселая совсем сбила с толку девушку, почему-то не хотелось кричать и звать на помощь. Мелина смотрела в синие глаза раба и отметила правильные черты лица и линию четко очерченных губ.

– Кто ты? – тихо спросила девушка и раб усмехнулся.

– Я – Илиодор, слышала о таком? – на что Мелина округлила глаза, рассматривая другим взглядом воина. Илиодор- гладиатор, что бился, как сам бог. Многие рассказывали про него, даже слагали песни и этот могучий