вопросом меньше, – согласилась я – Но мой другой вопрос, касается меня. Зачем тебе было нужно имя наследницы Белой королевы?

Я смотрела на Стефана, пытаясь понять по тому, как менялось его лицо все его мысли. Вначале колдун не понял моего вопроса, затем нахмурился, аккуратно спустил меня со своих колен и отошел к высокому окну в стене, сквозь которое было видно кусочек неба.

– Уильям сказал тебе? – наконец, повернулся ко мне маркиз де Вайт.

– Нет, я узнала от… Впрочем не важно от кого. Я хочу знать, зачем ты дал Уильяму силу проклясть меня, чтобы узнать у него имя.

– Это не так просто… – проговорил Стефан – Присядь. Разговор будет долгий.

Он указал мне на мягкое кресло ближе к камину и подошел к подносу, на маленьком столике. Налил в хрустальные высокие бокалы гранатового цвета вино и подал мне. Я с опаской приняла стакан и понюхала его. Стефан закатил глаза и выхватил стакан из моих рук, сделал глоток и снова вручил мне.

– Не отравлено! – гневно сказал колдун и сел в кресло напротив. Я почувствовала, как щеки предательски заполыхали. Я начала не верить своему любимому или просто не верить всем вокруг?

– Извини, – проговорила я

– Нет, это ты прости, – тихо сказал Стефан, глядя на огонь в камине, отчего его глаза, казалось, горят огнем.

– Ты имеешь полное право мне не верить и да, я дал Уильяму силу, чтобы проклясть тебя, – ответил Стефан и посмотрел на меня. Будто ледяной водой окатило всю меня с головы до ног. Стало холодно, и я зябко поежилась, передернув плечами. Я хотела встать и уйти, но еще больше хотела узнать правду.

– Продолжай, расскажи мне все! – проговорила я, делая большой глоток вина, чтобы согреться.

– Я должен найти новую Белую королеву, – начал Стефан – Поэтому мне нужно было ее имя, я не знал, что это будешь ты! Уильям лишил тебя жизней с моей помощью, но последней жизни тебя должен лишить я!

Глава 26. Шестая жизнь 2 век до н.э

Северная Этрурия, Популония с утра огласилась зычными криками глашатаев «квирт-магистрат, Марий Лепиде, умер!». По улицам прошли несколько таких людей с знаменами и гербом магистрата, в полдень и к вечеру выкрики повторились. Похороны магистра должны были состояться через два дня, затем последуют гладиаторские бои.

В доме самого магистра, покойника обмыли горячей водой, тело натирали кедровым маслом, одели в обычную белую тогу с пурпурной каймой и уложили на высокое парадное ложе в атриуме, отделанное слоновой костью. Ноги магистра были направлены к выходу из атриума, а в рот положили монетку для уплаты Харону при переправе. На тело возложили гирлянды и венки из живых цветов. Ложе осыпали лепестками, зажгли свечи и курильницы с благовониями, перед входной дверью в богатый дом поставили большую ветку траурного дерева-кипариса. Все законы Двенадцати таблиц были соблюдены и оставалось только дождаться дня самих похорон.

На невольничий рынок срочно отправились сыновья Марий Лепиде, чтобы купить нескольких рабов, обученных сражаться. Такие воины были дороги, но и погребение отца должно быть самым богатым и значимым в их небольшом городке. На большом шумном рынке сыновья магистра сразу направились в ту сторону, где располагались ланисты. Эти люди специально покупали рослых и сильных рабов, обучали их всем премудростям необходимыми для выступления на арене.

Феогност и его два брата остановились у небольшой арены, куда вывели пятерых рабов. Их бронзовые тела были натерты маслом, тугие мускулы переливались и блестели на солнце. Набедренные повязки из мягкой кожи, крепились ремнями. Волосы забраны в короткий хвост или острижены очень коротко.

– Кто тут у тебя? – спросил Феогност, подошедшего к ним ланиста.

– Для чего тебе? – вопросом ответил тот.

– Отец умер, кровь пролить надо и задобрить богов.

– Да, для этого эти годятся, – подтвердил ланист.

– Мне нужно шесть рабов, здесь только пять, – проговорил Феогност, разглядывая воинов. Ланист почесал свою короткую черную бородку и будто что-то решив для себя ушел ненадолго внутрь постройки. Через пять минут он вывел на арену шестого раба, руки и ноги которого были в кандалах.

– Вот, этот еще есть, но стоит дорого,

– Сколько? – спросил Феогност.

– Этих троих фракийцев отдам по 4 тысяч денариев, – указал ланист на крайних рабов – Мурмиллонов – двоих по 6 тысяч, а этого за 15 тысяч денариев.

– За этого раба в цепях, ты просишь 15 тысяч? – усмехнулся Феогност, подходя ближе и рассматривая раба. Гладиатор был хорош, ничего не скажешь. Мощные руки защищены наручами, на ногах поножи, раб смотрел твердо и прямо, щурясь от яркого солнца.

– Это крупеларий, – сказал ланист – Поэтому и дорого, не хочешь-не бери.

– Мой отец заслужил всего самого лучшего, – гневно ответил Феогност.

– Доставь завтра к утру их всех, – сказал он и кинул в руку продавца пару мешочков – Остальное получишь на месте.

Ланист кивнул, и сыновья Марийя отправились обратно, чтобы провести ночь у тела своего отца.

Мелина стояла в центре большой комнаты, разведя руки и ждала пока рабыня уложит изящными складками темно-серый хитон с вышивкой по подолу и боковому разрезу, который при ходьбе приоткрывал ногу до самого бедра. Под хитон ей одели нижнюю тунику с набедренной повязкой и повязкой на груди. Верхний хитон был сделан из тонкой шелковой материи, которая носила название «дикий шелк».

Вторая рабыня вплетала в длинные черные волосы украшенные золотом ленты. На руки Мелине надели плечной золотой браслет, плечи украсили изящные фибулы, а на щиколотку широкий золотой обруч. В комнату вошла мать Мелины в хитоне черного цвета и подошла к дочери, осматривая ее наряд.

– Что ж, все в порядке, ты выглядишь достойно, – проговорила мать, поправляя длинные серьги, которые касались плеч Мелины.

– После девяти дней Клеон должен объявить о вашей свадьбе, я чувствую.

– Мама! Отца еще не отнесли в некрополь, а ты думаешь о свадьбе, – поморщилась Мелина.

– И что? – удивилась Хиония – Твой отец был стар, болен, пусть теперь молится загробным богам, а наша жизнь продолжается. Ты должна покинуть этот дом, как можно быстрее, пока Клеон не передумал!

– – Он не передумает, – ответила дочь, и рабыня застегнула на ней пояс, состоявший из множества крупных колец из электриума с изумрудами.

– Конечно, не передумает, – улыбнулась мать, поправляя волосы дочери – Где еще он найдет такую красавицу.

Рабыня закончила с прической, опустила длинные пряди вдоль щек, а сзади подняла на затылке, скрутив в узел, закрепила шпильками и лентами. Наконец девушка была готова и они с матерью отправились в атриум. Отдать почтение телу отца, которого уже подготовили к завтрашнему погребению. В атриуме,