– Кто же её оттянет и куда? Тем более что я с комполка согласовал, – соврал бывалый начальник караула.

– Хорошо, я сам ему доложу. А пока же прошу не трогать до вечера. Что там у вас по периметру?

Подошли к окопам «ольховцев», где уже ожидал Андрей Гавр. Он выглядел старше своих тридцати семи приблизительно лет на десять. Будучи из шахтёрских энергетиков, работал мастером на шахте имени Засядько и растил пятерых детей, старшему из которых было десять, а младшей дочке – всего полтора года. Лёгкий тремор головы выдавал последствия контузии, полученной под пробитой каской в Ольховке.

– Здесь блокпост «Запад». Ребята боевые. Только что из полымя.

– Зачем же такие глубокие окопы рыть? Как же вы воевать будете? – задал вопрос удивлённый Фураж.

Ответил уже Андрей:

– Нам сначала неплохо бы артобстрел пережить и живыми самое начало боя встретить. Видать, не были вы в бою, товарищ подполковник, – сказал старший прапорщик, глядя отрешённо в сторону и потому не видя, как побагровело от смущения лицо проверяющего.

В продолжение всего обхода по периметру обороны элеватора подполковник старался уже меньше задавать вопросы, дабы не рисковать ещё раз попасть в неудобное или глупое положение. Когда, совершив круговую прогулку, Чалый и Фураж подходили к фронтальным воротам, где оставался внедорожник с охранником, заработала рация:

– «Крыша», ответь «Калитке». Приём.

– Слушаю, «Калитка». Приём.

– Сейчас мимо вас пройдёт бронированная колонна. Обеспечьте проезд. Четыре танка и сзади «Тигр». Как принял?

– Плюс. Встретим.

Чалый обернулся к подполковнику и сразу понял: тот знает, что за фигура едет в бронемашине. Фураж не на шутку засуетился, достал из бокового кармана «разгрузки» пакет влажных салфеток и, подойдя к машине, начал усиленно вытирать лицо, осматривая его в зеркало заднего вида на двери. Затем повесил модный автомат на грудь, поправил кепку и принялся отчаянно тереть чёрные ботинки с высокими берцами обувной губкой.

Начальник караула, не обращая внимания на «павлина», побежал к первому посту и выдал инструкцию:

– Сейчас наши танки пойдут. Предупредили с «Калитки». Один боец выйдет на дорогу и перекроет движение собой. Шлагбаума у нас нет, а остановить надо. Для порядка, но надо. Старший колонны едет сзади. Пока я до него не добегу и не махну рукой, с дороги не сходить.

– Так он же нас раздавит, – усмехнулся совсем юный солдатик, пришедший с группой Гавра из Ольховки.

– А ты гранатомёт заряди, поставь на предохранитель и положи так на бруствер, чтобы его было видно. Мол, если что, то можем и жахнуть напоследок.

Танки уже вывернули из-за лесопосадки на прямую, пыля и разбрасывая ошмётки подсыхающей грязи по разбитой дороге, ведущей от Отрадного до элеватора. По запаху только что разбрызганного одеколона Чалый понял, что Фураж тут как тут и уже стоит за спиной.

– Я лично встречу старшего колонны, – заметно волнуясь, проговорил запыхавшийся подполковник.

– Не положено. Оставайтесь на месте. И это приказ! Здесь я начальник, товарищ Фураж, – подчёркнуто не по званию, а по позывному обратился к проверяющему Чалый.

«Павлина» начало распирать от негодования, однако злобная желчь так и осталась изжогой в горле, и он беспомощно уступил начальнику караула в силу его безусловной правоты. У каждого на войне свои зона ответственности, вес обязательств, мера риска и значимость долга. Как говаривал незабвенный Аркадий Райкин, «мягко говоря и грубо выражаясь, всяк сверчок знай свой шесток».

* * *

Танки подошли с лязгом гусениц и диким рёвом двигателей. Первая машина резко остановилась и немного качнула стволом, как цирковые слоны, размахивая хоботами, приветствуют зрителей. Чалый побежал в конец колонны, где стоял броневик в зелёно-бежевой пятнистой окраске. Дверь открылась со стороны водителя, и сержант сразу увидел на пассажирском сиденье огромного человека в уставной форме российской армии с погонами генерал-лейтенанта.

– Электросталь, – вежливо предложил игру в города Чалый.

– Мытищи, – отозвался генерал, ловко покинул глубокое кресло «Тигра», мгновенно оказался вне машины и встал во все свои три русских аршина. – Докладывайте.

– Начальник сводного караула сержант Чалый. Товарищ генерал, приказано обеспечить проход вашей колонны по направлению Отрадное – Циркуны. Сапёры ещё рано утром вышли к нам. Доложили, что чисто. Вчера вечером выходила мобильная разведгруппа. Вас встретят по пути до Циркунов.

– Доложите расход личного состава караула.

– По списку сто десять человек, включая двух младших офицеров и одного старшего прапорщика. Все в строю.

– А это кто там модный такой стоит?

– Подполковник Фураж из группы советников при командире полка.

– Что он у тебя может проверять? Он же старший по продовольствию. Пойдём глянем, как ты устроился.

– Прикажете построение?

– Брось, сержант. Не на плацу, – словно отрезал генерал и широко зашагал прямиком к фронтальным воротам элеватора, размахивая длинными ручищами, подчёркивая всем своим высоченным ростом положение командира очень высокого ранга.

Проходя мимо подполковника, вытянувшегося, как струна, в армейском приветствии, генерал остановился, поприветствовал в ответ и неожиданно для Чалого обратился к Фуражу:

– А, это опять ты под ногами вертишься. А почему в советниках у резервистов, а не в командном составе бригады?

– По приказу командующего группировкой… – начал блеять ошарашенный подполковник, но тут же застыл в оцепенении.

– Вернусь обратно в штаб армии – жди перевода в свою бригаду. Командиром батальона пойдёшь. Хватит болтом груши околачивать. А пока пошли с нами. Периметр осмотрим. Показывай, сержант.

В отличие от Фуража, генерал не задавал глупых вопросов, молча спускался в окопы, примеряя по своему росту глубину траншей. Поинтересовался наличием оружия и боекомплекта. Осмотрел места отдыха личного состава и уже на выходе продиктовал под запись Фуражу задачу:

– Передать два крупнокалиберных пулемёта с тройным запасом патронов. Обеспечить максимальным количеством подствольников и гранатами к ним. Заменить подвоз пищи на передвижную полевую кухню и направить штатных повара и кочегара. «Пленный» бронетранспортёр вывезти на передний блокпост и оснастить пулемётом. Завезти спальные мешки из резерва бригады в количестве ста десяти штук. Срок исполнения – немедленно. Лично проверю в семнадцать ноль-ноль. Повторите приказ.

Пока Фураж пытался повторить приказания генерала, тот, слушая вполуха подполковника, повернулся к Чалому и спросил:

– Как с оптикой у вас дела обстоят?

– Ночью – никак, товарищ генерал.

Генерал подозвал водителя-охранника «Тигра» и приказал принести его личный прибор ночного видения. Прощаясь, протянул для рукопожатия ладонь размером с лопату и, широко улыбаясь, пробасил:

– С металлоломом и «Козаком» это ты здорово придумал. Благодарю за службу. Жаль, что не офицер, я бы тебе прямо сейчас его звёздочки перекинул, – сказал генерал, кивнув головой в сторону Фуража.

– Хватит с меня офицерства. Солдатом как-то