с множеством каналов и мостов. Многие каналы и водотоки высохли или заилились во время кризиса III века, однако с точки зрения защиты место было подходящим – окружающие марши обеспечивали труднодоступность. 24 августа 410 года Аларих привел к Риму вестготов и захватил город, разграбив его за три дня. Случилось немыслимое. Богослов Пелагий, живший тогда в Риме, сказал, что «Рим, владыка мира, содрогнулся, пораженный ужасом при звуке пронзительной трубы».

После тысячи лет существования в неприступности Вечный город исчез – как исчезла вечная империя, которую он некогда представлял. Святой Иероним говорил, что «город, захвативший весь мир, сам был захвачен». 4 сентября 476 года, через сто лет после первого появления готов, Одоакр, один из великих варварских полководцев римской армии – низложил в Равенне Ромула Августула, последнего императора Западной Римской империи. Держава, некогда правившая всей Европой, Северной Африкой и Ближним Востоком, прекратила существовать в небольшом прибрежном городе, окруженном маршами.

Путь, начавшийся с появлением первых оседлых обществ и закончившийся падением Западной Римской империи, охватывает более 90 % времени письменной истории. Здесь встречаются циклы развития институтов, абстрагирования и проникновения, цементировавшие опыт каждого общества, который передавался преемникам. Наследие этого пути распространилось повсюду через Византийскую империю и Халифат в средневековую Европу и в современность. Даже Сунь Ятсен в своих выступлениях о свободе и демократии часто ссылался на Грецию и Рим. Римские политические институты не существовали уже две тысячи лет, а греческие – еще дольше, но все же они казались ему столь же политически важными, как и современная для него политическая ситуация.

Таково исключительное наследие Античности. Республиканские идеалы, зародившиеся в водной географии Греции и полностью реализованные в Италии, стали основополагающими в Китае XX века. По сути, они станут доминирующей идеей государства во всем мире, делая XX век водным веком. То, почему и как происходило это сближение, само по себе было процессом развития институтов, абстрагирования и проникновения, взявшим в качестве отправной точки обломки от античного мира и продолжавшимся грядущую тысячу лет. Это история, которая должна была последовать дальше.

II. Тысяча лет сближения

Глава 7. Фрагменты прошлого

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЛАНДШАФТА

С раннего Средневековья до XVII века западные общества стояли на обочине человеческого прогресса: его основные движущие силы переместились на восток, из Византии в Османскую империю или из империи Великих Моголов в Китай. Однако Европа унаследовала от Античности институты, сформировавшие современный мир. Раздробленному слаборазвитому континенту потребуется больше тысячи лет, чтобы превратить это наследие в сравнительное преимущество.

В течение первых шестисот лет этого пути расколотая структура власти плодила возможности для конфликтов и судебных разбирательств. Затем развитие общей для всего континента правовой системы преобразовало правила таких конфликтов. Ее распространение стало средством для появления самого важного нововведения – территориального суверенитета. Это должно было оказаться первым важным шагом для развития современного государства и основой для нового отношения к воде.

Однако повествование о воде после Рима следует начать с того, что осталось. Его традиции, институты и инфраструктура сохранились фрагментами, неустойчиво передаваясь через Средние века. Эта передача была тем более необычной, если принимать во внимание скорость сворачивания Западной Римской империи. Она была не такой большой, как иногда предполагают. Хотя потеря источников зерна после завоевания вандалами Северной Африки была катастрофой, поскольку сложная система торговли, кормившая Рим, в основном базировалась на частном предпринимательстве, система все же продолжала действовать даже после распада государства. Однако нет никаких сомнений, что конец V века знаменовал собой разрыв.

В Италии готские войны до минимума сократили перевозки по главной реке По. У готов не было собственного флота, и они мало интересовались внутренним судоходством. Есть свидетельства, что в каком-то объеме торговля продолжалась, поскольку перевозчики со всей долины искали убежища на побережье, которое все еще находилось под контролем Византии.

В одном из посланий 537 года Флавий Магн Аврелий Кассиодор, римский государственный деятель и историк, говорит о поставках из Истрии (северо-восток Италии) в Равенну вдоль побережья Адриатики. Груз должен был пройти через Венецианскую лагуну и По, и это позволяет предположить, что единый торговый ландшафт между рекой и лагуной еще существовал.

Но даже эти невеликие перевозки пришли в упадок после VI века, когда из Паннонии (современная Венгрия) вторглись лангобарды. В первом сборнике лангобардских законов VII века (Edictum Rothari, или Лангобардская правда) реки практически не упоминались. Движение по крупной реке, некогда соединявшей Павию, Мантую, Милан, Турин и Венецию, прекратилось.

Ландшафт преобразился. Римская система, которая кормила императорскую армию, была организована в виде стандартной структуры, включавшей прямоугольную решетку независимо управляемых водоотводных канав, расположенных через регулярные промежутки. Однако без расчистки эти канавы быстро забились, и к VII веку поля исчезли, границы стерлись. Трава вернулась, земля превратилась в пастбище, а поднявшийся уровень грунтовых вод создал марши на большинстве равнин. Возвратились природные экосистемы – перехватывая осадки, поглощая больше питательных веществ, сохраняя отложения. Реки стали чище, а их течение – более регулярным. В больших количествах вернулись пресноводные рыбы: форель, лосось, угорь.

Это преобразование ландшафта шло рука об руку с ослаблением сельской экономики. Прекратилась экспансия пахотного земледелия, которое непрерывно развивалось с бронзового века. Вода вернула ландшафт, и общество, сила которого ослабла, ответило единственно возможным способом – стало приспосабливаться. Дома стали меньше. Сельское хозяйство сильно локализовалось. Общество обратилось к рекам, болотам и маршам, чтобы выжить. Началась другая экономика.

Сворачивание римских институтов – не единственное изменение, затронувшее водный ландшафт Европы в середине первого тысячелетия. Поменялась и климатическая система. В VI веке Центральная и Северная Европа стали более влажными и холодными, а Средиземноморье – более сухим. Что вызвало этот сдвиг, неясно. В 538 году Кассиодор писал одному из подчиненных о странностях климата: «Солнце, первая из звезд, кажется, поменяло свой привычный свет и стало голубоватым».

Наиболее правдоподобная гипотеза – серия вулканических извержений, которые произошли в 536, 574, 626 и 682 годах; они выбросили в атмосферу большие объемы двуокиси углерода и снизили количество солнечного света, достигающего поверхности Земли. Последствия таких извержений могли длиться десятилетиями: зимой было меньше ураганов, летом – меньше тепла. По этой или иной причине, но известно, что сильно пострадало производство зерновых, которые особенно чувствительны к летнему свету, температурам и осадкам.

Уменьшение продовольствия ослабило население. Затем сообщества по всему Средиземноморью опустошила вспыхнувшая в 541 году Юстинианова чума, вызванная чумной палочкой Yersinia pestis. Византийский историк Прокопий Кесарийский писал о ней: «Поветрие, от которого весь род человеческий был близок к уничтожению». Во время первой из вспышек погибла значительная часть населения Византии и Европы – миллионы человек. Климат продолжал ухудшаться.

В последней четверти VI века зафиксировано самое большое количество осадков за тысячу лет. Разливались такие реки, как Тибр и Рона. Епископ Григорий Турский