Шрифт:
Закладка:
Я посмотрел на него, вздернув бровь.
— Она встречалась с ним долгое время, не так ли?
— Три года, я думаю.
— Тогда он должен был ей нравиться. — Эта мысль не понравилась мне.
— Не знаю. — Он прищурился, наблюдая, как Сиенна разговаривает с группой друзей. — Она была такой потерянной девочкой с тех пор, как умерла наша мама. Она притворяется, что у нее все в порядке, а этот… — он сделал жест в ее сторону, — этот образ социальной бабочки, эта поверхностная, материалистичная принцесса, которой она притворяется, это не она.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что я помню маленькую девочку, которой нравилось, когда ее братья делали ей вещи вместо того, чтобы люди покупали ей дорогие подарки. — Он улыбнулся. — Раньше она любила гоняться за бабочками в саду, ковыряя пальцами землю в поисках жуков и червей. Она всегда была вся в грязи, доводя маму до сердечного приступа каждый раз, когда пачкала свою новую одежду.
— Ты прав. Это на нее не похоже. Или, по крайней мере, на ту Сиенну, которую она всем показывает.
— Смерть нашей мамы была тяжелой для всех нас, но для Сиенны… она сломала ее. Теперь она здесь, — сказал он, — жесткая, толстокожая девушка, которая притворяется, что деньги и статус определяют ее. И Окли вписывается в это.
— Да. — Я сузил глаза, изучая Окли. — Думаю, в этом есть смысл.
Он глубоко вдохнул.
— Ладно, хорошо… я пойду блевать. Просто, я знаю, что ты, вероятно, можешь надрать мне задницу за две-три секунды, но я чувствую, что это мой братский долг сказать, — он сглотнул, расправляя плечи, — если ты сломаешь мою сестру, я сломаю тебе позвоночник.
Я хмыкнул.
— Предупреждение получено.
— Хорошо. Теперь, я собираюсь…
— Иди поблюй. Да, ты это сделаешь.
Я ухмылялся, смотря, как Спенсер продирается сквозь толпу. Бедный парень будет ненавидеть себя утром. Спенсер не был большим любителем выпить в отличие от своего брата-близнеца, который сейчас разгуливал с хихикающей девушкой на плечах. Но такому наблюдательному человеку, как я, было легко заметить, что бедняга тащит за собой большой багаж. Что-то, что он чертовски старался скрыть от всех остальных.
Покалывание у меня на затылке пробудило осознание. Я взглянул на Сиенну и увидел, что она смотрит на меня. Прошло мгновение, и все остальные люди и вещи вокруг нас исчезли.
Остались только мы. Она, я и огненное напряжение, которое пульсировало между нами, как жизненная сила. Мы оба чувствовали это. Мы оба хотели этого. Боже, все было бы так просто, если бы я не чувствовал того же влечения, что и она. Было бы так просто уйти и не думать о ней. Но это было в каждой косточке моего тела, боль, голод, проклятая потребность, которая наполняла меня всякий раз, когда я был рядом с ней.
Вспышки ее прекрасного лица, когда я дразнил ее тело, заставляли мой член шевелиться. То, как она посасывала нижнюю губу перед тем, как заскулить от экстаза, как ее тело дрожало — это выводило меня из равновесия.
Если бы нас не прервали, я бы сделал с ней злые, злые вещи. Вещи, с которыми я не был уверен, что она сможет справиться. Но то, как моя кровь пела для нее, как мои внутренности сворачивались при мысли о том, что я услышу ее крики, когда ее тело будет ломаться для меня, — я знал, что больше не смогу остановить это крушение поезда.
Я выпрямился и поймал ее взгляд, когда допил свое пиво, и ее щеки окрасились в самый красивый розовый цвет. Раньше ее тело так охотно принимало все, что я хотел дать, ее киска так отчаянно жаждала разрядки, что она готова была кончить от гребаной стеклянной бутылки между ног.
Сиенна ясно дала понять, чего хочет, но она и понятия не имела, какие извращения вызвала к жизни ее решимость. Может быть, если бы она знала, какой уровень разврата таится в моих костях, она бы убежала. Может быть, показав ей мой самый мрачный образ, она поймет, что ей лучше быть с Окли — парнем, который идеально соответствовал ее социальному имиджу.
Я уставился на нее требовательным взглядом, и по тому, как приоткрылись ее губы, я понял, что она поняла. И знал, что она подчинится. Эта мысль взволновала меня, и впервые за такое чертовски долгое время я снова был тем мужчиной. Мужчиной, который хотел поглощать и контролировать. Мужчиной, который хотел большего, чем просто секс. Я хотел обладать. Хотел владеть. Хотел доминировать и чувствовать прилив адреналина в своих венах, наблюдая, как женское тело ломается для меня. Острые ощущения, чувство власти, которое наполняло мои кости, когда я видел, как женщина жаждет моих прикосновений, словно это ее очередная порция кокаина — это вызывало зависимость.
Я годами отказывал себе в таком кайфе. И теперь, когда мы с Сиенной смотрели друг на друга, когда наше осязаемое желание проникало сквозь толпу, я знал, что бороться с этим невозможно. Невозможно отрицать это.
Она будет моей.
Я предъявлю на нее права.
Я сломаю ее.
ГЛАВА 14
Сиенна
Ной ушел час назад, и все, о чем я могла думать, это о приглашении, которое я видела в его глазах. Каждый дюйм моего тела осознавал, как отчаянно я жажду его прикосновений, мои бедра сжимались при одной мысли о том, каково это — чувствовать, как его член погружается в меня.
Я хотела последовать за ним, как только он спустился по лестнице, направляясь в коттедж. Но я решила немного задержаться, перевести дух и собраться с мыслями.
В подвале я расклеилась и вышла из-под контроля. Я была под кайфом от сексуального напряжения и этой безумной химии, которая пульсировала между нами. Казалось, что мое тело притягивается к его телу. Мои желания усиливались от того, что я была так близко к нему, смотрела в его глаза и видела тот же голод, который я чувствовала, отражающийся в его радужной оболочке.
Я сдерживала себя, сколько могла, делая вид, что увлечена разговором, смеясь и улыбаясь. Но я думала только о нем, гадая, ждет ли он меня. Надеялась, что пламя, бушевавшее между нами, наконец-то сожжет нас дотла. Я старалась как можно лучше играть роль богатой светской львицы, заботящейся о внешности, но все, о чем я думала — это руки Ноя по всему моему телу. Его язык ласкал и
