— Беллиссима. — Это было единственное слово, которое пришло мне на ум.

Она нервно провела ладонью по шифоновой ткани.

— Я подумала, что через пару недель не смогу носить такое платье. Лучше надеть его, пока еще можно.

— Ты красивая женщина, Мила. Но ты станешь еще прекраснее, когда весь мир увидит, что ты носишь моего ребенка. Я в этом не сомневаюсь.

Ее щеки запылали здоровым розовым румянцем, а глаза приобрели сияющий морской зеленый цвет в сочетании с королевским синим цветом платья.

Я вскинул бровь.

— Не могу не задаться вопросом, не сделан ли твой выбор цвета специально, потому что ты все еще немного злишься на меня.

— Немного? — Она нахмурилась, а я хмыкнул. Она переминалась с ноги на ногу, и это движение требовало моего внимания. — Куда мы идем? — Спросила она, сжимая в руках свою черную сумочку.

— Недалеко. — Я протянул руку, и она изящно вцепилась в мой локоть. Тонкий аромат ее духов заставил меня сделать глубокий вдох, наслаждаясь манящим запахом ванили и мускуса. Мне потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не сорвать платье с ее тела и не заставить ее кончить у большой белой колонны в центре этого чертова фойе. Мне пришлось принять сознательное решение не думать о ее лице, блестевшем от пота, пока я часами толкал и тянул ее тело к краю и обратно. Сегодняшний вечер был не об этом. Дело было не в плотской тоске, которая постоянно пылала между нами. Или о желании, которое, как электрический ток, пульсировало от моего тела к ее. Дело было в нас, в том, чтобы я наконец-то впустил ее в себя.

Сегодня вечером я должен был наконец обнажить свои шрамы перед любимой женщиной. Но сначала я должен был заставить ее поверить в мою любовь к ней.

Я подвел ее к винтовой лестнице и улыбнулся, заметив замешательство на ее лице.

— Я думала, ты приглашаешь меня на свидание?

— Да. — Я указал на площадку на крыше. — Я также сказал, что мы не уйдем далеко.

Ее глаза сузились.

— Хитрый ход, мистер Руссо.

— Я приму это как комплимент, миссис Руссо. — Боже, мне нравилось называть ее так. Мне нравилось, как это звучит, когда слетает с моего языка.

Я взял ее за руку, и она последовала за мной вверх по лестнице. Когда мы ступили на крышу, Мила опустилась рядом со мной.

— Похоже, у тебя талант создавать романтические рандеву, где бы ты ни находился.

Воспоминания о ночи, которую мы провели на яхте, еда, шампанское, эпический секс, когда она сидела на поручне, а волны с яростью разбивались о борт "Императрицы" под ней. Я все еще не мог понять, насколько она доверяла мне. Доверие, которое я уничтожил накануне вечером.

Ее глаза сияли под ясным ночным небом.

— Ты снова заставишь меня есть итальянскую кухню?

— Нет. — Я улыбнулся. — У меня есть кое-что другое в меню на сегодняшний вечер.

— Заинтриговал.

Я крепче сжал ее руку, и мы пошли по деревянной дорожке, которая вела по всему наше саду на крыше. Я, наверное, мог бы обратить внимание на сотни сказочных огоньков, создающих иллюзию звезд среди виноградных лоз и кустарников. И, наверное, я мог бы полюбоваться десятками плавающих свечей в хрустальных вазах, расставленных по кругу вокруг больших подушек и одеял на полу беседки. Но я был слишком занят, глядя на нее и наблюдая за выражением благоговения на ее прекрасном лице. Боже, как приятно было осознавать, что это выражение удивления на ее лице вызвано тем, что я сделал для нее. Сердце заколотилось в груди, и я понял, что хочу заниматься этим до конца своих дней.

Сделать свою жену счастливой.

— Святой, — начала она, переводя взгляд, с одной стороны, на другую, — это просто… вау.

И тут она увидела это.

— О, Боже мой. Это…?

— Конечно. — Я улыбнулся и взял в руки коричневый бумажный пакет, предоставленный "Бургер Кинг".

Мила выглядела счастливо шокированной.

— Никогда бы не подумала, что утонченный и изысканный Марчелло Сэйнт Руссо будет есть "Бургер Кинг".

— Ну, раз уж я заставил тебя есть блюда итальянской кухни, то будет справедливо, если я сделаю то же самое.

— Ты относишь "Бургер Кинг" к американской кухне?

— Нет? — Я притворился смущенным, и Мила рассмеялась. Это был такой прекрасный звук, который я хотел бы слышать каждый чертов день.

— Давай. Садись.

Пока Мила усаживалась на одну из подушек, я пододвинул поближе охладитель для вина. Только охлаждал он не вино. Я достал два ледяных пива и ухмыльнулся.

— Я подумал, что пиво будет идеальным напитком, чтобы дополнить холестерин, который мы будем потреблять. К тому же… — я протянул ей пиво. — Твое безалкогольное.

— Так-так-так, ты точно все продумал. — Мила взяла пиво, и я сел напротив нее.

— Но предупреждаю, — начал я, протягивая ей бургер и картофель фри, — наслаждайся едой, потому что до конца беременности ты будешь питаться только здоровой пищей.

Наши глаза встретились, и между нами что-то промелькнуло. Я не был уверен, что это было, но это было чертовски сильно. Она смотрела на меня так, словно могла заглянуть внутрь меня, и что бы она там ни увидела… ей это понравилось. Ей нравилось то, что она видела. Как такое возможно, если я был для нее всего лишь монстром? Боже, эта женщина была всем. Ангел, посланный на Землю, чтобы спасти мою демонизированную душу.

Я первым разорвал зрительный контакт, изо всех сил стараясь не потеряться в моменте и не упустить из виду, для чего нужен этот вечер.

— Итак, ты, наверное, удивишься, узнав, что у меня никогда не было… как это называется?

Она хмыкнула.

— Воппера? Ты никогда не ел Воппер?

— Нет. — Я уставился на завернутый в бумагу бургер. — Никогда не мог понять очарования говядины на булочке, напичканной гарниром. Я не совсем понимаю, из чего это сделано.

— Иногда полезно не знать, что там внутри. Это может испортить идеальный бургер.

— Знание — не всегда сила.

Ее глаза остановились на моих, наше дыхание было единственным ритмом времени. Я знал, чего она от меня хочет. Ей нужны были мои секреты. Она хотела знать историю, скрывающуюся за моими шрамами, и я хотел рассказать ей. Но, ей-богу, я даже не мог найти слов, чтобы начать.

Мила вынула бургер из обертки.

— Должна тебя предупредить, что нет ничего сексуального в том, как женщина ест бургер.

— Не думаю, что для тебя это возможно, чтобы не выглядеть