Бумага, на время оставленная в покое, вновь ожила. Под пальцами волшебника живое сменялось неживым, застывало и плавилось, пока не превратилось в облачко пара, растаявшее на глазах. Дамблдор задумчиво провел ладонью по пустой столешнице.

— Говорят, цель оправдывает средства... Это ложь. Цель определяет средства. Указывает на них прямо и недвусмысленно. И лишь затем начинаются трусливые поиски оправдания. Которое я искать не собираюсь. Так что идеи у меня, быть может, и слизеринские, но выводы, как видите, вполне гриффиндорские.

* * *

Для «уроков» декан выбрал лабораторию. Во-первых, там нет портрета Морганы и, следовательно, не будет лишней пары любопытных глаз. Во-вторых, по давнему уговору факультетское привидение без веской причины не являлось в царство котлов и пробирок, чтобы не мешать человеку работать. Пивзу, конечно, плевать на любые договоры, но в таких случаях за ним приглядывает призрак.

А еще в лаборатории жутковато поблескивает зельеварческий стальной инструмент, вдоль стен тянутся стеллажи с заспиртованными впрок потрохами, светильники посажены на гнутые змеиные шеи, — и посредине своих зловещих владений стоит сам подземельный властитель, одеждами черен, ликом грозен, носом долог... Северус покосился на изогнутый стеклянный бок реторты, где упомянутый господин отражался во всей красе.

Словом, Поттер должен проникнуться обстановкой. Вот ему для той же цели жесткий стул с высокой прямой спинкой. Преподавателю — тоже жесткое, но уже кресло с подлокотниками. Трон не трон, а разницу в положении подчеркивает.

Позади кресла на особом треножнике тихо светился Омут Памяти.

Снейп готовился к дотошным расспросам, но Дамблдор в ответ на просьбу одолжить реликвию просто кликнул домовиков и распорядился доставить Омут в подземелье. Древняя каменная чаша, загадочные руны... Солидно, заманчиво. Любопытный Поттер непременно заинтересуется, а если еще при нем начать вытаскивать из виска пряди мыслей и топить их в Омуте, то хоть пари заключай: нос, оседланный круглыми очками, сунется туда при первом же удобном случае. Учителю останется лишь «вспомнить» о неотложном деле где-нибудь в Главном зале или еще дальше. Затем вовремя вернуться, уличить подглядывающего и с чистой совестью вышвырнуть из лаборатории, тем самым прекратив так называемые уроки.

Северус придумал эту комбинацию, пока возвращался в свой кабинет после вечерней беседы с Дамблдором. Поначалу, правда, собирался спровоцировать Поттера особо диковинными препаратами, но вовремя припомнил его жадный интерес к чужим тайнам и равнодушие ко всему, что связано с учебой.

Цель определяет средства... Кого старался убедить в тот вечер Дамблдор: себя или его? Или по обыкновению развлекался словесной игрой? Северусу все чаще казалось, что из накопленных вопросов без ответов можно построить второй Хогвартс.

Есть цель. Выбраны средства. А Гарри ли это Поттер или дохлый растопырник — неважно. Хотя какая может быть легилименция к растопырнику, тем паче дохлому...

Ученик явился вовремя. Хмуро поздоровался, сел. Северус, спиной к нему, нарочито медленно выуживал из головы серебристые нити воспоминаний: еженедельная порция пустопорожних сентенций от Амбридж на собрании в учительской, случайно услышанная сплетня о новом ухажере профессора Синистры, сегодняшний урок зельеварения у второго курса Слизерина и Гриффиндора. Обернувшись, перехватил заинтересованный взгляд: что же такое секретное прячет гад Снейп в Омуте Памяти?

Еще два-три подобных демонстративных «утаивания», и любопытство мальчишки разгорится всерьез. Последующее недоумение и попытка понять, зачем потребовалось прятать этакую чушь, заставят его надолго задержаться у Омута.

Со спящим работать проще, и волшебная палочка только мешает, но нужно создать видимость урока.

— ...Легилименс!

Два часа спустя, отпаиваясь Успокоительным, Снейп вслух восхищался Темным Лордом. На расстоянии сотен миль (если допустить, что повелитель по-прежнему у Малфоя) пробиться сквозь мощную защиту замка и, — что выглядело сущим чудом, — не только не заблудиться в сознании Поттера, но и направить его в нужную сторону!

Сам Северус на первом же сеансе легилименции сразу и накрепко увяз в мешанине звуков и образов, заполонивших сознание подростка. Мозг одержимого Волдемортом Квиррелла выглядел куда более упорядоченно. Вероятно, имеет значение возраст объекта... Но прежде всего — способности самого легилимента.

На следующих занятиях повторялась комедия с торжественным извлечением воспоминаний из преподавательской головы. Ученик ерзал, вытягивал шею, любопытничал вовсю.

То ли Северус более или менее освоился в растрепанном полудетском «я» Поттера, то ли Гарри в самом деле привел мысли в относительный порядок, но исследование теперь продвигалось успешнее. За ясными, как день, картинами повседневности в доме нелюбимой тетки, лицами друзей-сокурсников, физиономией обожаемого крестного все чаще мелькали три сменяющих друг друга тени: рыжеволосая женщина, худой мужчина в очках и некто бесполый-безликий в черном. Мать, отец и...

Поначалу Снейп решил, что ненароком угодил в ментальный канал Волдеморта. Плохо дело: попробуй объясни, какого дракла ты болтался в голове Избранного в тот самый момент, когда туда заблагорассудилось заглянуть повелителю. Потом, приглядевшись, понял, что рано запаниковал, приняв неясный силуэт за человеческую фигуру. Да это же то самое пятно, о котором толковал Почти Безголовый Ник, осенила догадка.

— Легилименс!

Изнутри пятно было грязно-серым, как поздние ноябрьские сумерки. Тянуло затхлой сыростью, что-то шелестело и потрескивало, точно где-то рядом возились огромные насекомые.

Северус остановился, пытаясь сообразить, куда двигаться в клубящейся мути. Туман вокруг то светлел, обещая вот-вот рассеяться, то сгущался до ночной темноты; в треск и шелест вплетались невнятные ошметки фраз, чей-то глухой вскрик, хриплый обрывок «...давра!», детский плач... Из серой пелены выплыл знакомый дом и растекся дымом, заплаканное детское личико сменилось мордой лупоглазого игрушечного зайца, он раззявил пасть с длинными желтыми зубами, но захлопнула ее уже крыса — здоровенная, плешивая, с красными горящими глазами... И опять слоистая хмарь куда ни ткнись, обволакивает, касается тысячей рук, будто ты не в чужое сознание забрался, а попал в логово неведомого чудовища.

Монстр забеспокоился. Зыбкое пространство обрело грани, Северуса сдавило со всех сторон так, что крик застрял в глотке, скрутило жгутом и выбросило из сумерек в яркий свет — в убогую комнату, где в углу хныкал черноволосый мальчишка лет