путешествиях по чужим снам ему встречались куда более жуткие монстры, да и в места заносило такие, что не описать словами. Но почему-то именно сейчас Ник почувствовал, как шевельнулись волосы под шляпой.

Змея уверенно огибала повороты бесконечного коридора, пока не оказалась перед закрытой дверью. Рядом на стуле сидел человек, укутанный странной мерцающей тканью, и, кажется, дремал.

Раздвоенный язык коротко выстрелил из змеиной пасти. Голова начала медленно подниматься, точно рука, готовая для удара. Вспыхнули желтые круглые глаза. Тело напряглось и замерло.

— Проснись! — не помня себя заорал Ник. Человек вздрогнул, вскочил, серебристый покров упал к ногам, — и змея ударила его в живот.

От толчка он отлетел к двери, глухо вскрикнул, прижатый к полу мощными чешуйчатыми кольцами, а змея терзала его бок, под ним растекалась темная лужа... Ник рванулся прочь, но стена не расступилась, как обычно бывало, а больно толкнула в лицо, возвращая к ползучему убийце и его жертве. Догадываясь, что угодил в худший из виданных им кошмаров, призрак заметался под потолком, но вдруг услышал еще какие-то крики, от которых змея, человек, коридор стали меркнуть, распались на части и сгинули без следа.

Действительность прогнала сон, но не принесла облегчения.

Гарри в приступе тошноты скрючился на краю кровати, испуганные друзья толпились вокруг, а гриффиндорский призрак уже летел, прошивая этаж за этажом, вниз — к слизеринскому коллеге. Сэр Николас чувствовал, что должен как можно скорее сообщить ему об увиденном.

Едва Барон узнал, с какой новостью явился Ник, тотчас же позвал декана; тот, к счастью, еще не ложился.

— Вы разглядели человека, на которого напала змея? — спросил Снейп, выслушав короткий взволнованный рассказ. — Сможете описать его внешность?

— Невысокий, плотный... — призрак запнулся, припоминая, — кажется, средних лет. И рыжий! Да, у него были короткие рыжие волосы.

— И черное пятно, говорите, осталось... И напала змея на рыжего... Спасибо, сэр Николас, вы принесли ценные известия.

«...которые выглядят, как один большой знак вопроса», — про себя закончил Северус.

* * *

Смотреть на человека можно по-разному. Дамблдор мог многое рассказать о том, что таят в себе чужие взоры, но к этому взгляду он был не готов. Лютая ненависть в зеленых глазах за круглыми стеклами очков, — внезапная, необъяснимая и мгновенная. Слишком сильная для подростка. Нечеловечески сильная.

Днем навалилось множество дел, но Альбус нет-нет да и возвращался мысленно к событиям ушедшей ночи. Перепуганные дети Уизли, их срочное перемещение в дом на площади Гриммо, и самое главное — странный сон Поттера и его еще более странный взгляд.

Утром слизеринский декан намекнул, что есть важный разговор. Директор предложил встретиться после отбоя и был настроен пренебречь очень многим ради этой беседы: он не сомневался, что речь пойдет о том самом сновидении, хотя Снейпу вроде бы не полагалось о нем знать. Но Дамблдор не раз убеждался: в осведомленности о школьных делах этот нелюдим почти не уступает ему самому.

Вечером предположение подтвердилось. Предисловие никому из собеседников не понадобилось, но начал Снейп все-таки неожиданно.

— Как вы полагаете, насколько удобна змея в качестве фамильяра?

— Сомнительный выбор, на мой взгляд. Она привлекает внимание и не переносит холодный климат.

— Тем не менее именно змея Волдеморта, судя по описанию, напала на Артура Уизли. Или под мантией-невидимкой прятался какой-то другой рыжий?

— К сожалению, он самый. И если бы Гарри вовремя не поднял тревогу... — директор замолчал, испытующе глядя на декана: насколько хороши у того информаторы? Известны ли ему все подробности?

Снейп безмолвствовал, и Дамблдор решил действовать наверняка.

— Гарри во сне наблюдал происходящее из весьма специфического... хм, положения. Надеюсь, вам понятно, что я имею в виду?

Время на раздумье — миг между вдохом и выдохом.

Чего не заметил Ник? Упустил что-то важное, на это намекает бородатый хитрец. Во сне были коридор, дверь, человек и змея. Поттер не укушенный и едва ли предмет, следовательно...

— Конечно, Дамблдор. Поттер неведомым для нас образом очутился в теле змеи.

Молодец, едва не сорвалось со старческих губ. Ведь не знал же, явно не знал, но моментально сообразил!

— Прослеживается связь Поттер-змея-Волдеморт, — между тем продолжал Снейп. — Среднее звено можно пока исключить, несмотря на то что оно само по себе крайне любопытно. Очевидно, Темный Лорд способен проникать в сознание мальчишки. В общих чертах я даже представляю себе, как это происходит. Но почему снова Поттер? Признаться, я бы многое дал за возможность применить к нему ментальную магию...

Дамблдор не ответил. Прикрыв глаза, старик откинулся на спинку кресла и выглядел бы задремавшим, если бы не руки. Легкими касаниями они лепили из листа бумаги голубя, кубок на высокой ножке, змею, розу... Тишина, подкравшись на мягких лапах, вместе с Северусом наблюдала за чередой перетекавших друг в друга образов.

— Итак, почему именно Поттер... — не прекращая своего занятия монотонно произнес директор. — Северус, беретесь найти ответ?

— Я готов попытаться. Но каким образом? Не тащить же мальчишку к себе в кабинет!

— Он явится к вам сам — на уроки окклюменции. Двух месяцев вам хватит? — Дамблдор оставил сонный вид и какое-то мгновение любовался произведенным эффектом. Потом предостерегающе поднял ладонь, останавливая готовый хлынуть поток возражений: — Да-да, вы совершенно правы: для изучения ментальной магии требуются годы, предрасположенность, терпение и желание. Гарри не имеет ничего из перечисленного. Но и перед вами не стоит задача сделать из него менталиста. Исследуйте его столько, сколько сочтете нужным. Добившись результата, под благовидным предлогом прекратите занятия.

— Идеи у вас совершенно слизеринские, господин директор, — хмыкнул Снейп. — Поттеру сами объявите об уроках или мне поручите?

— Сделайте это от моего имени. Неприязнь, которую Гарри к вам испытывает, добавит ему уверенности в том, что инициатива исходит не от вас.

— Позволите личный вопрос?

Дамблдор кивнул.

— Почему бы вам самому не заглянуть в сознание Поттера? От вас-то он ничего не скроет, прочтете его, как букварь.

— Еще в начале года так оно и было, Северус... Но со вчерашней ночи ситуация изменилась. Пока не могу рассказать вам всего, потому что это всего лишь