– Я волнуюсь за Мильтена. Его нет уже слишком долго. Что-то могло приключиться.

– Да… – проговорил сквозь сжатые губы Корристо, – его исчезновение совсем не кстати. В сложившейся ситуации мы должны быть едины хотя бы промеж себя. Надеюсь, что, когда он вернётся, мы сможем примириться. Несмотря на молодость, во многом он прав. Надеюсь, его задержка никак не связана со случившимся.

Мастер Дамарок раскрыл было рот, чтобы что-то ответить, но в этот момент на улице послышалось шевеление и тяжёлые ботинки застучали у входа в Обитель. Родригез, как самый младший, подошёл к парапету и взглянул вниз:

– Что происходит?

Внизу стоял тяжелоснаряженный стражник с массивным осадным арбалетом в руках. Оружие было опущено вниз, но взведено. Болт, выпущенный из такого гиганта мог пробить человека навылет и даже выщербить кусок плохо зацементированной каменной кладки. Такой арбалет было не легко таскать с собой и ещё сложнее перезаряжать – на нём не было натяжного барабана, и потому далеко не каждый новобранец справлялся с такой задачей – те, кто послабее, срывали спину. Зато выстрел стоил потраченных усилий – прошибали эти махины всё и вся.

– Там это, – не стесняясь сплюнув прямо на пол, сказал зашедший вояка, – Гомез хочет поговорить.

– Что ты себе позволяешь, – сдержанно, но с угрозой в голосе ответил Родригез, – может ещё и помочишься прямо у входа?

– А шо, можно? – строя из себя идиота спросил громила.

Желваки Родригеза заходили, но он, похоже, так и не нашёлся что ответить. В дело вмешался подоспевший Драго:

– А ну вон отсюда, скотина! – рявкнул он.

Стражник усмехнулся, за его спиной замаячили ещё несколько приятелей, не решавшихся войти. Двое магов вопросительно переглянулись. К лестнице подошёл и Торрез, привлечённый звуками странной, совершенно ни на что не похожей беседы. Никогда люди рудных баронов не наглели настолько, чтобы по-хамски вести себя с магами огня. Они боялись, уважали или ненавидели служителей Инноса, но никто не смел провоцировать, а тем более, открыто высмеивать чародеев. Такое поведение обескураживало, и пока умудрённые знаниями маги раздумывали, стоит ли проучить наглеца немедленно, или же в этом скрыта какая-то ловушка, произошло нечто совершенно незапланированное.

Центр пентаграммы бесшумно озарился голубым сиянием. Двое оставшихся поблизости самых старших магов устремили на него свои взгляды. Корристо открыл было рот:

– Наконец-то, Миль… – слова так и застыли на его губах.

Посреди зала возник высокий, одетый в отороченную мехом броню, человек. Его хищная улыбка и горящие яростью глаза не предвещали ничего хорошего. На шее болтался странный, грубой работы амулет, висевший на виду, поверх стального панциря. Во всём виде явившегося человека было что-то противоестественное и пугающее, сквозила угроза и непомерная уверенность. Я узнал его и хотел крикнуть, предупредить товарищей, но не смог издать ни звука – меня там не было… Зато я знал, что Райвен пришёл убивать.

Лезвие сверкнуло неуловимой искрой, беззвучно прорезав воздух. Корристо, только что разведший руки в открытом, приветственном жесте не успел даже моргнуть, не то что потянуться за руной. Меч описал в воздухе дугу и, не останавливаясь, рассёк горло старику. Не глядя на свою жертву, убийца развернулся резким, пружинистым движением и, не прерывая полёта меча, вогнал его в грудь второго, удивлённо уставившегося на него мага. Мастер Дамарок упал, не издав даже звука. Только тело стукнулось о пол, чем привлекло внимание других, столпившихся у лестницы магов. Явившийся из портала мститель громко крикнул «в бой!» и, словно пущенная из лука стрела, одним рывком оказался возле лестницы. Меч, ловко извлечённый из тела последней жертвы, ещё не насытился и жаждал настигнуть новую добычу из плоти и крови.

Стражник внизу среагировал на крик на удивление быстро. До этого расположившийся в свободной, расслабленной позе и едва ли не облокотившийся на арбалет, он вмиг переменился. Броня нисколько не стесняла движений тренированного бойца, он резко присел на одно колено, одновременно вскинув самострел на изготовку. Стражник почти не целился и сразу нажал на курок. С глухим свистом болт рванулся вперёд, прямо в стоящего на верхнем этаже Драго. Лицо мага исказилось яростью, руна сверкнула в руке и пламя вырвалось вперёд, бессмысленно выжигая воздух. Огонь не достиг своей цели, потому что колдун не успел как следует направить заклятье. Пущенная стрела прошила его грудь насквозь и, будто не заметив, пролетела дальше, со звоном отскочив от каменной кладки стены. Руна упала из вмиг ослабевшей руки, свалилась на первый этаж и с шумом покатилась по каменному полу. Стрелявший стражник тем временем не стоял на месте, мгновенно отбросил ставший бесполезным арбалет и кувырком перекатился в сторону, избегая возможной контратаки.

Торрез и Родригез были медленнее, чем более опытный и тренированный Драго. Их реакция запоздала на секунду, но этого было достаточно. Смерть уже дышала им в затылок. Пришла она неожиданно, совсем не оттуда, где её ждали. Ворон настиг обоих друзей, рубанув Торреза косым ударом сзади с наскоку, разрубив ключицу и часть спины. Едва только развернувшегося к нему Родригеза Райвен настиг выпадом снизу – лезвие разрубило бедро и почти беспрепятственно прошло аж до груди, выпустив внутренности. Суд Ворона был короток, жесток и скор на расправу. Единственным его вердиктом была казнь.

Захватывающий ртом воздух Драго всё ещё цеплялся за перила – скорее инстинктивно, чем осознанно. Ворон добил его, не поворачиваясь, ударом назад вонзив меч в спину и для верности прокрутив. С последним сокращением сердца, кровь хлынула из ран умирающего мага. Всё искусство не спасло его от смерти в результате предательства. Ворон даже не удостоил свою жертву взглядом – он смотрел совсем на другого. Мой учитель был ещё жив. Он лежал в углу пентаграммы, зажимая рукой перерезанное горло. Кровь лила ручьём, жить ему оставалось самое большее несколько секунд. Весь бой занял и того меньше, и лишь