Огонь поднялся к потолку, перепрыгнул на дверь и перекрытия. Ал увидел, как во дворе двое его людей борются с чужаками, но не смог ни позвать на помощь, ни оказать поддержку сам, глаза слезились от едкого дыма, с потолка сыпались искры.

Ал толкнул жену к выходу и сам, развернувшись, резанул первого подвернувшегося противника по горлу и успел выскочить на крыльцо, когда раздался чудовищный треск и крыша рухнула, погребая под собой двоих наемных убийц. Которых, впрочем, никто не рвался спасать.

Во дворе замковые самураи сражались с пришлыми, своих Ал узнал по коричневой форме сегуната. Задыхаясь от кашля, Ал опустился на травку, аккурат под крыльцо, куда принудил сесть и дородную Фудзико. Заняв столь удобную позицию, Ал приметил одного из врагов, дерущихся в непосредственной близости от него, и, воспользовавшись алебардой как своеобразным крюком, подцепил одного из чужаков за лодыжку, вырывая клок мяса, направив опасное оружие сначала чуть за врага, а затем резко рванув назад.

Вдохновившись освоением новой техники, да и нового для себя оружия, в обычной жизни он предпочитал старый добрый меч, Ал залег в засаде, то и дело помогая своим самураям, калеча их противников.

Впрочем, и они не дали маху, и вскоре чужаки были разбиты и порядок восстановлен. Без дальнейших приказаний и напоминаний самураи собрали все трупы во дворе, уложив их штабелями, раненым Фудзико и одна из уцелевших служанок накладывали повязки и промывали раны зеленым чаем.

Глава 52

Поводок для «ветра»

Не сиди спиной к двери.

Не ешь пищу, которую никто не пробовал до тебя.

Не раздевайся, оставив в другой комнате свой меч.

Помнить о смерти не трусость, а осторожность. Потому что глупо потерять голову из-за того, что не выполнил простого правила.

Токугава-но Дзатаки. Из записанных мыслей

Оставив в деревне Мицуэ Садзуко с ребенком и половиной охраны, Хаято подхватил на руки Тсукайко и уставился невидящими глазами в горизонт. Он не знал, зачем бросает без помощи и поддержки жену отца, отчего должен возвращаться в замок, набитый синоби, он просто двигался, подчиняясь тихому нашептыванию крошечной, похожей на ангелочка девочки.

Сначала Тсукайко хотела приказать убить Садзуко и Содзо, это было бы правильным, учитывая, что они принадлежали к приговоренному клану, но буквально в последний момент девочка подумала, что, возможно, старого Дзатаки уже нет в живых, его могли убить предатели-синоби, восставшие против воли князей Ига. А если это так, то не исключено, что старая глупая Садзуко еще могла сослужить ей добрую службу, выдав под пытками друзей Дзатаки, кто-нибудь из которых, без сомнения, окажется из ордена «Змеи».

С другой стороны, тащить за собой измученную дорогой бабу и полудохлого от жары и усталости Содзо было равносильно тому, чтобы идти пешком. Все равно проклятая Садзуко с непривычки натерла себе задницу в седле. А значит, будет ныть, требуя, чтобы Хаято дал им всем передышку. И, начав ныть, взывая к милосердию, она вполне может добиться того, что самураи охраны пронюхают, что с Хаято что-то не так, и тогда… С другой стороны, теперь проклятой Садзуко пришлось оставлять половину охраны.

В деревне они лишь сменили лошадей, наскоро перекусили, забрали с собой немного еды и были уже в седле. Проехав с половину пути, Тсукайко велела Хаято остановиться и, воспользовавшись паузой, начала призывать к себе «Лунный Ветер». Безусловно, это было опасно, так как «Ветер» — орудие убийства и уничтожил бы всех воинов, пришедших с Тсукайко, но маленькая укротительница, а это имя она выбрала далеко не случайно, знала, что «Ветер» никогда не поднимет руки на того, кто рожден повелевать «Ветром». Поэтому она велела Хаято поставить ее на землю и, отойдя в сторонку от своих людей, села под кустик, отчаянно призывая «Ветер».

Время шло, кто-то из самураев подошел к Хаято, показывая в сторону сидящей в траве девочки, должно быть, жаловался на промедление, но Хаято молчал, и проситель был вынужден временно отступить.

Надолго ли? Как много времени нужно «Ветру», чтобы добраться от замка Дзатаки до этого места? В замке ли сейчас «Ветер» или, не управляемый никем, отправился танцевать по окрестным деревням?

Все это было важно, но Тсукайко понятия не имела, кто может рассказать ей об этом. С другой стороны, она не могла бесконечно долго сидеть в кустах, ожидая, когда кто-нибудь из взрослых просто подхватит ее на руки и насильно усадит на своего коня. И если в этот момент явится «Ветер»? Если «Ветер» зарубит ничего не подозревающих самураев, не убьет ли он тогда случайно и ее? Или, возможно, она свалится с лошади и переломает себе руки и ноги, возможно, убитая лошадь свалится сверху на маленькую Тсукайко, ломая ее детские косточки.

Тсукайко поежилась, представляя, как громадная лошадиная туша падает на нее, обливаясь горячей кровью. Как она задыхается под конвульсирующим телом животного, не в силах выбраться, не в состоянии сделать хотя бы слабого вдоха.

Маленький воин-синоби, повелитель «Ветра» испытывала в этот момент настоящий ужас.

Вскоре к ней действительно потянулся один из самураев, Тсукайко завизжала, призывая Хаято, но тот продолжал тупо стоять на месте, подчиняясь ее предыдущему приказу «ждать дальнейших распоряжений».

Мягкий голос заговорил с девочкой, но она была не в состоянии воспринимать родной язык, вслушиваясь в нарушенную гармонию бытия. Где-то, определенно уже близко, танцевал свой стремительный танец «Ветер». Ее «Ветер»! А Тсукайко не могла ни приблизить его появление, ни побежать навстречу.

Один случайный взмах мечом, один неправильный порыв «Ветра», и она погибнет уже навсегда, погибнет, и ее не принадлежащая Богу душа провалится в самый дальний застенок ада.

Самурай снова что-то сказал Тсукайко, большие руки потянулись к ней, с ласковой настойчивостью обвивая талию, обхватывая, поднимая и увлекая вверх. Девочка забарахталась в воздухе, нанося несильные удары и пытаясь вырваться из объятий.

Неожиданно держащие ее руки вздрогнули, объятия разжались, и из груди самурая на мгновение выскочил красный кончик меча, чуть ужаливший маленькую Тсукайко в грудь.

В тот же момент она повалилась на землю и едва успела отползти, а то бы мертвец придавил ее всей своей тяжестью. Девочка взвизгнула и на четвереньках поползла в сторону ближайших кустов, намереваясь скрыться за ними.

Обернувшись, она успела увидеть, как, сделав невероятный по своей красоте и совершенству пируэт, «Ветер» снес головы сразу же трем не успевшим даже обнажить свои