Рон увидел объявление только потому, что оно было заключено в рамочку и располагалось прямо под его собственным. Хотя он поклялся, что никогда не ответит на ещё одно частное объявление — особенно после 290-килограммового бегемота; после женщины, которая выглядела как мужчина; после женщины, которая оказалась мужчиной, — он ничего не мог с собой поделать.

Во-первых, его объявление висело уже три месяца подряд, и не было ни единой поклевки. Ничего. Вообще ничего. Зип-а-ди-ду-да.[133]

Во-вторых, это объявление говорило с ним. Он знал, как это звучит глупо. Только полный лох мог бы увидеть смысл в трехстрочном кратком описании предпочтений для свидания. Можно подумать, что он способен распознать истинную природу женщины по анонимному объявлению в конце мелкой газетенки.

Но, черт возьми, почему бы не быть честным? Вот кем он был. Лохом. Неудачником. А иначе почему он был совершенно неспособен по своей воле приглашать на свидания? Иначе зачем бы ему понадобилось прибегать к платной саморекламе, последней отраде неизлечимых придурков?

Рон говорил себе, что тратит эти деньги на личные нужды, предпочитая быть одним из тех, кто сам выбирает ответные предложения, а не одним из претендентов, который надеется быть выбранным. Хотя это и было не то, чем он гордился, и не то, в чём он когда-либо признался бы своим родителям или друзьям, у Рона было чертовски больше шансов познакомиться с кем-нибудь именно таким образом, чем склеить кого-либо в барах для одиночек.

Но это была слишком оптимистичная рационализация. Правда заключалась в том, что он перепробовал всё остальное — от приглашения на свидание коллег по работе, до посещёния групп для одиноких, — и это была его единственная надежда когда-нибудь найти хоть кого-то.

Но ведь это раньше он ошибался.

Рон набрал платный номер в нижней части объявления, оставил короткое сообщение, повесил трубку и тут же отругал себя за то, что упустил такую реальную возможность. Это была его единственная попытка, его шанс захватить инициативу и ослепить свою потенциальную спутницу остроумием, обаянием и умом. А так это прозвучало просто глупо. Рон только что пересказал ей Ричарда Форда, Вуди Аллена, предпочтения в фаст-фуде, не добавив ничего своего и, без сомнения, стал первоклассным болваном. Он должен был записать то, что хотел сказать, отрепетировать и прочитать это. Но нет, Рон не продумал все до конца, а теперь упустил свой шанс.

Она перезвонила ему на следующий вечер.

её звали Джоанна, и, как ни странно, именно эта неподготовленная спонтанность его звонка заинтриговала её. Она сказала, что хотя уже получила десятки ответов, его сообщение было первым, на которое она ответила. Они сразу же нашли общий язык и проговорили почти два часа. Может быть, Джоанна была чудовищем; может быть, она была мужчиной, но она понравилась Рону так сильно, что он готов был рискнуть. Конечно, у других тоже были приятные голоса — по голосу ничего не определишь, — но почему-то насчет этой девушки у Рона было хорошее предчувствие и, собравшись с духом, он пригласил её на свидание.

Джоанна согласилась.

— Дело в том, — сказала она, — что я собираюсь уехать на эти выходные. У моих друзей есть хижина в Биг-Беар, и они пригласили меня туда. — Она сделала паузу. — Они сказали, что если я захочу, то могу взять с собой кого-нибудь.

Рон не знал, что ответить.

— Мы можем сделать это нашим свиданием. Если ты не думаешь, что я слишком тороплюсь.

— Нет, конечно же, нет.

Но Джоанна, должно быть, услышала неуверенность в его голосе, потому что рассмеялась.

— Если хочешь, мы можем поехать раздельно и встретиться там с остальными. Тогда ты бы смог слинять, если я окажусь отвратительной, или начну действовать тебе на нервы.

— А как насчет меня? Я могу быть Рондо Хэттоном.[134] Черт возьми, я могу быть серийным убийцей, к примеру.

— Любой, кто знает, кто такой Рондо Хэттон, не может быть совсем уж плохим. Я готова рискнуть.

— Я тоже, — сказал Рон.

— Значит, это свидание?

Он рассмеялся.

— Это свидание.

— Уф! — Джоанна преувеличенно вздохнула с облегчением. — Моя машина нуждается в небольшом ремонте, и я не очень-то доверяю ей подниматься в горы.

— Не проблема. Я заеду за тобой.

Они тщательно продумали логистику: адреса, время, маршрут движения, домашний и рабочий телефоны.

— Увидимся в субботу, — сказал Рон, прощаясь.

— Я буду ждать, — ответила Джоанна. — Затаив дыхание.

* * *

Будильник зазвонил в субботу в четыре часа утра. Джоанна жила всего в десяти минутах езды, но Рон не собирался заезжать за ней раньше шести. Ему нужно было время принять душ, побриться, сварить чашку кофе и полностью проснуться перед встречей. Первое впечатление очень важно, особенно на свиданиях вслепую, и Рон хотел быть на пике формы.

В пять двадцать он уже загружал вещи в машину. Лишнего он не брал, но, как бывший бойскаут, верил в то, что должен быть хорошо подготовлен, и собрал сумку с вечера, взяв одежду для теплой и холодной погоды, бритвенный набор и средства первой помощи, а также пару книг для чтения.

Рон решил, что будет лучше захватить с собой какой-нибудь подарок для хозяев, и накануне купил в бакалейной лавке пакет апельсинов.

Ещё он купил несколько презервативов.

На всякий случай.

В дополнение к личным вещам Джоанна попросила его взять переносной холодильник, и это было последнее, что Рон собирался загрузить. Он вытащил его из шкафа в прихожей, бросил туда две упаковки льда Блю Айс и, ногой закрыв за собой дверь, понес неудобный громоздкий предмет через кухню. Впереди, через открытую заднюю калитку, ведущую в переулок, Рон увидел, что дверь с пассажирской стороны его "Сатурна" открыта, а внутри горит свет.

Он был уверен, что закрывал дверь машины и подумал, что, возможно, он закрыл её недостаточно сильно, и наклон парковочного места заставил её распахнуться, как вдруг сквозь ветровое стекло заметил какое-то движение. Рон остановился. В слабом свете, отбрасываемом потолочным фонарем автомобиля, он увидел темный силуэт, копошащийся на заднем сиденье.

Горбун.

Сердце Рона дрогнуло в грудной клетке. Горбун пододвинул пассажирское сиденье вперёд, вылез, осторожно закрыл дверцу машины и заковылял прочь, исчезая в темноте переулка.

Рон молча стоял, держа холодильник, не зная, что делать.

Естественной реакцией было бы накричать на этого человека, сказать ему, чтобы он убирался к черту от его машины и дома, объявить, что звонит в полицию.

Но…

Но Рон даже не был уверен, что это человек. Логика подсказывала ему, что горбун был всего лишь бродягой или вором с ужасным дефектом, но