— ввести период обязательного ожидания, отслеживаемые параметры, уровень показателей для безопасного пуска — но Гедимин не торопился. Что-то настораживало его в самой этой идее, и он, как ни фыркал на него Хольгер, запускал реактор вручную — каждый раз, когда это было нужно, и сегодня с утра — тоже. И в лабораторию он вернулся только пятнадцать минут спустя — через двадцать минут после запланированного начала экспериментов на Эк Чуахе.

— Дугал на связи! — услышал Гедимин, едва вошёл под лабораторный купол. Посреди тесной комнаты растянулся голографический экран. Он мигнул, ненадолго погаснув, и зажёгся снова, показывая столпившимся сарматам серо-белесое изображение. Это был участок крупной сферы — какой-то планетарный рельеф, показанный с большого расстояния.

— Прокол диаметром один метр удерживали пять минут, дрон сделал несколько снимков с ближайших точек, — быстро пояснял Хольгер. — Вот ещё один.

Дрон сдвинулся к краю сферы, и из-за планеты проступил участок космической черноты с отдалённым световым пятном жёлтого цвета. Какая-то тёмная точка слегка загораживала ближайшую звезду от дрона. Гедимин растерянно мигнул.

— Это наша галактика? — спросил он. Хольгер, отвернувшись от экрана, укоризненно на него посмотрел.

— Ты не узнал первый снимок? Дугал специально его сделал. Сердце Плутона! Ну неужели никогда не видел?

Гедимин снова мигнул. Устройство Солнечной Системы он, разумеется, знал, но Плутоном и его орбитой сарматы по большей части ругались, а не интересовались…

— Значит, они попали в цель? — выцепил он главное из недовольной тирады Хольгера. — И это — вид на Солнце с орбиты Плутона? А что оборудование? Сработало правильно?

— Всё цело, ничего не взорвалось, — успокоил его Айзек. — Ну как, похоже на вид с Энцелада?

В наушниках послышались смешки. Гедимин фыркнул.

— А что так близко подошли? Я думал, в кадре будет система Плутон-Харон. А они почти влепились в поверхность Плутона. Так и было задумано?

— Ты прав, атомщик, — посерьёзнел Хольгер. — Они в самом деле подошли слишком близко. Придётся уточнить координаты. Амос, отправь всё это Альваро, пусть передаст Константину. Через час Дугал сделает ещё две попытки. Надеюсь, с поверхностью он разминётся.

Кто-то тронул Гедимина за локоть. Обернувшись, сармат удивлённо взглянул на Кумалу. Конструктор тоже был здесь, и с ним пришли трое филков в экспериментальных скафандрах — почти такой же был сейчас на Амосе, определённо не участвующем в опытах Кумалы.

— Эксперименты по Прожигу потрясают воображение, не правда ли? — застенчиво улыбнулся конструктор. — Дугал по моей просьбе испытывает новые материалы в условиях Эк Чуаха. Надеюсь, однажды мы увидим портал на их базу прямо на поверхности Луны.

— Лишь бы в грунт не врезались, — буркнул Гедимин, снимая его ладонь со своего локтя. — Хольгер, что скажешь? Добьются такой точности?

Хольгер развёл руками.

— Теоретически координаты можно задать для любого квадратного миллиметра в пределах Солнечной Системы. Практически же… У нас очень неудобный объект отсчёта.

— Я слышал о нём, — снова оживился Кумала, втискиваясь между Гедимином и Хольгером; ремонтник покосился на конструктора, прижавшегося спиной к его груди, и отодвинулся, насколько позволяла тесная комната. — У этого объекта есть название?

Сарматы переглянулись.

— Можно пока называть его «объект Эк Чуах», — сказал Хольгер. — Когда работа закончится, базу на Эк Чуахе закроют, а о самих планетах забудут. Лучше было бы дать этой штуке имя Дугала или Константина, но… Хоть что-то должно остаться. «Эк Чуах» — достаточно секретно?

18 августа 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Воздух под куполом качнулся, устремившись к приоткрытому шлюзу — из области с привычным давлением в одну земную атмосферу в полувакуум внутри тесного коридора. Кто-то вошёл в реакторный отсек.

— Заходи, всё работает, — сказал, не оборачиваясь, Гедимин. Он думал о реакторе-кольце — сдвоенной дуге, увеличивающей мощность на пару порядков. У него уже был почти готовый чертёж — оставалось немного доработать и собрать ирренция на полноразмерную модель. «Хорошая планетарная электростанция,» — думал сармат, мысленно достраивая дугу до кольца. «Но со стабилизацией будут проблемы…»

Тот, кто вошёл в отсек, остановился у щита управления; шлюз закрылся, воздух, выкачиваемый насосами, потёк обратно. Гедимин мигнул.

— Иди работать. Нечего тут смотреть, — сердито сказал он. В ответ удивлённо хмыкнули.

— Атомщик, ты чего? Сильно занят? Я в другой раз зайду…

— Хольгер⁈ — Гедимин наконец повернулся к пришельцу. — А, это ты. Хорошо.

— Кумала утомителен? — понимающе хмыкнул химик. — Можешь успокоиться — его отослали в «Гекату». Пополнение на базе, нужны новые спецкостюмы по точной мерке.

— Прислали учёных? — с надеждой спросил сармат. Хольгер покачал головой.

— Откуда? Всё, что было, давно здесь. Маркус собирает солдат. Ну да хватит о нём! Что у тебя нового?

Гедимин кивнул на щит управления.

— Думал о пределах мощности. Получается, можно поставить одну такую энергостанцию — и обеспечить целый континент. Или планетарную колонию. Даже термояд не нужен. Несколько тонн ирренция, ферковые роторы…

Он усмехнулся.

— Я бы хотел строить энергостанции. На Земле, на Марсе, на спутниках Юпитера… Это хорошая работа. Смотри, я придумал…

Он потянулся за ежедневником, но спохватился и опустил руку.

— Что на Эк Чуахе? Нет связи? Почему ты не под куполом?

— Всё в порядке, атомщик, — поспешно ответил Хольгер. — Связь непрерывна, опыты продолжаются, информация копится. Там сейчас рутинная работа — проверка, передача данных, сверка, уточнение. Айзек с Амосом сидят на ретрансляторе и отлично с этим справляются. Работают Константин с Дугалом. А я там вообще лишний. Хочу в связи с этим кое-что проверить.

Он неловко шевельнул плечом, поддёрнув вверх широкую лямку крепления. За его спиной свисал переносной прожигатель.

— Вот, посмотри, — я правильно ввёл координаты? — Хольгер протянул Гедимину аппарат и щёлкнул пальцем по запястью, разворачивая голографический экран со столбцами цифр. Гедимин машинально заглянул в блок управления, сверяя данные с образцом, и только минуту спустя опомнился и