Шрифт:
Закладка:
* * *
Поскольку деятельность компаний ограничивалась южными и центральными провинциями, она не оказывала большого влияния на политиков в Париже, где принимались основные стратегические решения по ведению войны. Единственными влиятельными фигурами, проявлявшими реальный интерес к этой проблеме, были герцог Бурбонский, чьи владения находились на передовой линии их операций, и маршал Сансер, который провел большую часть своей карьеры в этом регионе. К югу от Дордони контроль над гасконской границей и оборона от компаний оставались в ведении герцога Беррийского как королевского лейтенанта в Лангедоке. Его внимание, как правило, было занято чем-то другим, а оборона не осуществлялась из-за скудости ресурсов. В 1383 году в Лангедоке были вновь введены налог на продажи и подымный налог, но анархия и разбойничьи нападения продолжали снижать доходы. Число налогооблагаемых домохозяйств в трех сенешальствах составляло 31.000 на момент отъезда герцога Анжуйского, что само по себе означало сокращение более чем на 60% с 1370 года. В 1387 году эта цифра составляла всего 23.000 и продолжала снижаться. Большая часть собранных средств была присвоена военными казначеями в Париже для финансирования последовательных попыток вторжения в Англию или присвоена придворными казначеями герцога Беррийского для финансирования его роскошного образа жизни. В 1370-х годах налогоплательщики Лангедока покрывали почти все расходы на кампании против английских владений в Гаскони. В 1380-х годах они не могли даже покрыть расходы на собственную оборону и внутреннее управление. Эти проблемы могли бы поставить а тупик и более умного и усердного человека, чем герцог Беррийский. Однако герцог не был ни способным, ни прилежным. Он был плохим администратором, не разбирающимся в финансах и не интересующимся военным делом, проведшим в Лангедоке всего двадцать три месяца из тех девяти лет, когда он был там лейтенантом Карла VI. Герцог Беррийский предпочитал жить в Париже[973].
Корень проблемы заключался в раздробленности обороны в то время, когда компании научились координировать свои действия и концентрировать силы. Никто из Совета герцога Беррийского в Тулузе не обладал достаточным авторитетом, чтобы руководить обороной территории, простирающейся от Роны до Атлантики и от Дордони до Пиренеев. Поэтому местным чиновникам пришлось выполнять эту работу по частям. Они должны были находить людей и деньги для выполнения этой задачи в своих округах, в общинах, которые они защищали. Поскольку именно эти общины больше всего страдали от деятельности компаний, они редко были в состоянии заплатить много. История этих лет — это бесконечные споры с городами и местными ассамблеями, которые приводили к набору крошечных армий для сугубо местных операций, как правило, не более чем на несколько недель. Когда капитан Пенне д'Альбижуа обратился за помощью к сенешалю Тулузы во время осады 1383 года, никто не шелохнулся. Даже в пределах одной провинции город Клермон не захотел прийти на помощь Сен-Флур или Каору, а Фижак или Мартель — на помощь Каору. Было предпринято несколько попыток объединить ресурсы провинций Центрального массива и ни одна из них не увенчалась успехом. В июне 1381 года герцог Беррийский уговорил провинциальные Штаты Оверни создать лигу с четырьмя соседними провинциями, чтобы собрать объединенную армию в 500 человек на четыре месяца. Эта затея провалилась из-за партикуляризма различных провинциальных ассамблей. Руэрг, которому было предложено принять участие в лиге, отказался от этого, а Жеводан, Веле, Виваре и Валентинуа хоть и согласились, но внесли менее 10% от требуемой суммы. Еще одна попытка была предпринята в конце 1382 года. На этот раз Руэрг согласился участвовать в расходах, но предприятие вновь не увенчалось успехом. В октябре 1384 года была сформирована новая Лига с тем же составом участников, но на этот раз активное сопротивление оказала Овернь, представители которой расценили это как попытку заставить их финансировать оборону других провинций. Чтобы заставить их изменить свое мнение, их пришлось бросить в тюрьму. И ни в одном из этих случаев не было и намека на то, что взносы на оборону должны делать налогоплательщики трех сенешальств Лангедока или Казначейство короля в Париже[974].
Министры французского короля в Париже осознали всю серьезность ситуации только после того, как объединенные компании Оверни и Керси начали прорываться в равнинные провинции. Потеря Пенне-д'Альбижуа и крепостей Шаранты стала шоком для Парижа. Но до середины 1380-х годов политика правительства не менялась. В 1385 году герцог Бурбонский был назначен королевским лейтенантом во всем регионе к северу от Дордони с полномочиями, равными полномочиям герцога Беррийского к югу от реки. Политическое положение герцога Бурбонского и его репутация военачальника сделали возможными первые эффективные коллективные усилия против компаний за многие годы. Примерно две трети расходов герцога были покрыты королем. Дальнейшие финансовые взносы на оборону были введены на всей подконтрольной ему территории. Большая часть баронов Бурбонне, Лимузена, Пуату и Сентонжа привели в его армию свои отряды. Включая пажей, корпус генуэзских арбалетчиков и валлийский легион Джека Уина, численность армии герцога Бурбонского должна была составить более 3.000 человек — самое большое войско, сражавшееся на гасконской границе со времен герцога Анжуйского. Герцог провел пять месяцев, с июня по ноябрь 1385 года, в долине Шаранты и добился почти полной зачистки гарнизонов рутьеров в Сентонже. Ле-Фаон, к западу от Ангулема, был взят штурмом. Небольшие форты Аршья́к и Ла-Тронш были разрушены, а их гарнизоны преданы смерти. Бур-Шарант сдался после того, как осаждающие подкупили часть гарнизона и отравили его водопровод. Нижний город Монлье был подвергнут обстрелу из камнеметов, а защитников цитадели заставили сдаться, угрожая "повесить их за шею". Большой каменный мост через Шаранту в Тайбуре был взят штурмом в ходе комбинированной
