их, и нас, и себя самого тяжело оскорбляешь, называя нас родственниками жестокого тирана, который нас, немногочисленных королей, спасшихся от его жестокости, теперь превратил в рабов». Все это и еще многое другое сказал мне тот инка в ярости, которую порождало в нем уничтожение его [родичей], а воспоминания бедствий от причиненных Ата-вальпой мерзостей превратили радость, которую они ждали от смерти дона Франсиско, в нескончаемый плач; он же [умерший], пока был жив, ощущая эту ненависть, которую испытывали к нему инки и вообще все индейцы, не имел с ними никаких отношений и не выходил из дома; точно так же поступали две его сестры, потому что на каждом шагу они слышали эти слова аука, столь точно выражавшие тиранию, жестокости и злодеяние, оказавшиеся достойным именем и геральдическим знаком для тех, кто к ним стремился.

Глава XL. Потомство, которое сохранилось от королевской крови инков

Много дней спустя после того как я закончил эту девятую книгу, я получил некоторые поручения из Перу, из которых была извлечена глава, следующая дальше, потому что я счел, что она подходит к [моей] истории, и поэтому ее добавил сюда. От немногих инков королевской крови, которые пережили жестокости и тиранию Ата-вальпы, и от тех из них, которые после находились здесь, сохранилось потомство, которое оказалось более многочисленным, нежели я думал, потому что в конце шестьсот третьего года все они написали дону Мельчиору Карлосу Инке и дону Алонсо де Меса, сыну Алонсо де Меса, который был жителем Коско, а также и мне, прося нас, чтобы мы от имени их всех умоляли бы его величество не отказать в любезности приказать освободить их от подати, которую они платили, и от других издевательств, которым они подвергались, как и остальные индейцы. Всем трем они прислали права in solidum и доказательства своего происхождения – кто и сколько [человек] (перечисленные поименно) происходили от такого-то короля, и сколько от такого-то, вплоть до последнего из королей; и для большей достоверности и лучшего доказательства они направили нарисованное на полуторах варах белой тафты из Китая королевское дерево, исходящее от Манко Капака и вплоть до Вайна Капака и его сына Паульу. Инки были нарисованы в своих древних одеяниях. На голове у них была красная бахрома, а в ушах их ушные круги; а в каждой из рук они держали секиры вместо королевского скипетра; они были нарисованы от груди и выше и не более. Все это поручение было направлено мне, а я его направил дону Мельчиору Карлосу Инке и дону Алонсо де Меса, которые живут при королевском дворе в Вальядолиде, ибо я из-за этих занятий не мог ходатайствовать по этому делу, которому с радостью посвятил бы жизнь, ибо вряд ли ее можно было использовать лучше. Письмо, которое они мне прислали, было написано рукой одного из них и очень красиво; фразеология или язык, на котором они говорят, во многом соответствует их [родному] языку и много также от кастильского, ибо они уже во всем испанизированы; оно от шестнадцатого апреля тысяча шестьсот третьего года. Я не привожу его здесь, чтобы не причинять боль [картиной] нищеты, о которой они рассказывают, [говоря] о своей жизни. Они пишут с великой надеждой (и так думаем все мы), что, узнай об этом его католическое величество, он прикажет помочь и окажет им многие другие милости, потому что они потомки королей. У каждой нарисованной фигуры короля инки сбоку указывается его потомство под названием: Капак Айльу, что означает августейшее или королевское потомство, ибо все они происходят от первого инки Манко Капака. Дальше они указывают другое частное название потомства каждого короля с [их] различными именами, чтобы по ним можно было понять, что они относятся к тому или к этому королю. Потомство Манко Капака называют Чима Панака: из того непрерывного ряда потомков [до этих дней] сохранилось сорок инков. Потомство Синчи Рока называют Paypay Панака: семьдесят четыре инка. Потомство Льоке Йупанки, третьего инки, называют Аванина Айльу: шестьдесят три инка. Потомство Капака Йупанки называют Any Майта: тридцать пять. Потомство Инки Рока называют Викакирау: пятьдесят. Потомство Йавар Вакака, седьмого короля, называют Айльу Панака: пятьдесят один. Потомство Вира-кочи Инки называют Соксо Панака: семьдесят девять. Потомство Инки Пача-кутека и его сына Инки Йупанки – взятые оба вместе – называют Инка Панака, и поэтому число их потомков вдвое больше, всего их девяносто девять. Потомство Тупака Инки Йупанки называют Капак Айльу, что означает имперское потомство, чтобы подтвердить то, что я сказал выше об этом же названии, – их более восемнадцати. Потомство Вайна Капака называют Туми Пампа из-за торжественнейшего праздника, который Вайна Капак посвятил Солнцу на том поле, которое находится в провинции Каньари, где имелись королевские дворцы и хранилища для воинов, дом для избранниц и храм Солнца – все, столь же главное и совершенное и столь же наполненное сокровищами и провиантами, как там, где все было самым совершенным, как указывает, восхваляя как может, Педро де Сиеса, глава сорок четвертая, а поскольку ему кажется, что он все же обедняет [действительность], он в заключение говорит: «Иными словами, что бы я ни сказал, желая возвеличить сокровища, которые инки хранили в этих своих королевских дворцах, все равно этого будет мало», и т. д. Вайна Капак хотел сохранить память о том, столь торжественном празднике в имени и прозвище своего потомства, каковым является [имя] Туми Пампа, а из него осталось всего двадцать два [инка]; поскольку потомки Вайна Капака и его отца Тупака Инки Йупанки были самыми близкими [по времени] на королевском дереве, Ата-вальпа приложил наибольшее, чем к другим, старание, чтобы вырвать его с корнями, и поэтому очень немногие избежали его жестокости, как показывает список всех инков; суммированно он дает пятьсот шестьдесят семь особ; и следует принять во внимание, что все они потомки по мужской линии, ибо на женскую, как говорилось выше, инки не обращали внимания, если только речь не шла о детях испанцев, конкистадоров и завоевателей [той] земли, потому что этих они также называли инками, считая, что они потомки своего бога Солнца. Письмо, которое они мне написали, подписали одиннадцать инков, согласно одиннадцати потомствам, а каждый из них подписал за всех своих, [поставив] имя, данное ему [уже] после крещения, и имена своих предков. Я не знаю, что означают названия всех потомств, исключая тех двух последних, потому что эти названия на особом языке, который имели инки, чтобы разговаривать между собой, одни с другими, а не из всеобщего языка, на котором