Ата-вальпу совершить жестокости, которые он применил к людям своего рода; для этого следует знать, что, согласно законам и статутам того королевства, применявшимся и нерушимо сохранявшимся начиная с первого инки Манко Капака вплоть до великого Вайна Капака, Ата-вальпа, его сын, не мог унаследовать королевство Киту, потому что все, что захватывалось, принадлежало имперской короне, а он сам просто был неправомочен владеть королевством Коско, так как для того, чтобы унаследовать его, он должен был быть сыном от законнорожденной жены, которая, как было видно, должна была быть сестрой короля, чтобы ему [наследнику] наследование королевством доставалось бы как от матери, так и от отца; если же этого не было, то король должен был быть по крайней мере чистых королевских кровей, сыном пальи, у которой не было бы чужеродной крови; таких сыновей они считали имеющими право наследовать королевство; однако у тех, что со смешанной кровью, такого права не было, по крайней мере в [деле] наследования империи, ни даже для того, чтобы вообразить такое. Таким образом, Ата-вальпа, видя, что ему недостает всех необходимых условий, чтобы стать инкой, ибо он не был сыном койи, что значит королевы, ни пальи, что значит женщины королевской крови, ибо его мать была уроженкой Киту, а королевство это не могло быть отчленено от империи, поэтому он счел нужным устранить неудобства, которые могут в дальнейшем возникнуть для его столь неправомочного (violento) царствования, поскольку он опасался, что, когда утихнут имевшие место войны, какой-нибудь инка, обладающий всеми названными условиями, должен будет потребовать всю империю и с всеобщего согласия они сами изберут его и посадят [на престол]; этого Ата-вальпа не мог предотвратить, потому что то было заложено в основу их идолопоклонства и пустой религии благодаря предсказаниям и указаниям, которые им оставил первый инка Манко Капак, и послушания к примеру всех его потомков.

По всем этим причинам, не найдя лучшего выхода, он подверг жестокости и уничтожению всю королевскую кровь, и не только ту, которая могла иметь право на унаследование империи, каковыми являлись чистокровные [инки], но также и всю остальную, которая, как и его собственная [кровь], предполагала такую возможность, чтобы никто из ее [представителей] не сделал бы то, что сделал он сам, ибо своим дурным примером он им всем открывал дверь. То было средство, которым в большинстве случаев пользуются все короли, которые насильственным путем захватывают чужие королевства, потому что им кажется, что если не будет законного наследника королевства, то вассалам некого будет позвать [на престол], а их самих некому будет сместить, и [этим путем] они обезопасят себя как перед [людским] сознанием, так и правосудием; об этом подробно свидетельствует древняя и современная история, которой мы не будем касаться, чтобы не впадать в многословие. Достаточно указать на дурной пример турецкого [королевского] дома, в котором наследник империи хоронит вместе с отцом всех своих братьев, чтобы обезопасить себя от них.

Жестокость Ата-вальпы была большей и более ненасытной в отношении своей собственной [инкской] крови, чем у турок, потому что она, не насытившись кровью своих двухсот братьев, сыновей великого Вайна Капака, двинулась дальше, пожирая кровь его племянников, дядей и родичей четвертого и более поколений, ибо все, кто имел королевскую кровь, законнорожденные или бастарды, не смогли от нее уберечься. Всех их он приказал убить разными смертями: одних обезглавили; других повесили; других побросали в реки и озера с огромными камнями на шее, чтобы они утонули и им бы не помогло их умение плавать; другие были сброшены с высоких утесов и обрывов. Все это было совершено в очень короткие сроки, как только это поспевали делать министры тирана, потому что он не мог чувствовать себя в безопасности, пока всех их он сам не увидит мертвыми или не узнает об этом, потому что, несмотря на всю свою победу, он не решался покинуть Савсу, которую испанцы называют Хауха, – девяносто лиг от Коско. Бедному Васкару Инке в тот момент он еще сохранил жизнь, потому что он хотел располагать им для защиты от любого восстания, направленного против Ата-вальпы, ибо он знал, что если Васкар прикажет им смириться, ему подчинятся вассалы. Однако для больших страданий несчастного инки его водили смотреть избиение его родичей, чтобы в каждом из них он испытал свою смерть, ибо для него она была бы меньшим горем, чем видеть, как их убивают с такой жестокостью.

Жестокость не могла позволить, чтобы остальные пленники оказались бы не наказаны, дабы на них проучить всех других кураков и знатных людей империи, испытывавших любовь к Васкару; для этого их вывели со связанными руками на равнину в долине Сакса-вана (где позже имело место сражение между президентом Гаска и Гонсало Писарро) и построили их в виде длинной улицы; затем они взяли бедного Васкара; одетого в траур, со связанными за спиной руками и веревкой на шее, и провели его по улице, составленной из его людей; они же, видя своего князя столь низко павшим, с великими криками и воплями падали на землю, и поклонялись, и кланялись ему, ибо спасти его от этого несчастья они уже не могли. Всех, кто поступал так, они убивали маленькими одноручными топорами и дубинками, которые называются чампи; у них имеются другие большие топоры и дубинки; ими сражаются двумя руками. Так на глазах у своего короля были убиты почти все кураки, и капитаны, и знатные люди, находившиеся в плену, из которых едва ли кто-нибудь спасся.

Глава XXXVII. Жестокости распространяются

на женщин и детей королевской крови

Поубивав всех мужчин как королевской крови, так и вассалов и подданных Васкара, находившихся у него [в плену] (ибо жестокость не знает насыщения; скорее испытываемые ею голод и жажда человеческой крови и плоти становятся тем больше, чем больше она поглощает человеческую кровь и плоть), Ата-вальпа принялся дальше пожирать и поглощать ту кровь, которую еще можно было пролить, [убивая] женщин и детей королевской крови; и хотя эта кровь больше заслуживала милосердия по причине нежного возраста и слабости пола, она вызывала еще большую ярость у жестокого тирана, который приказал, чтобы все женщины и дети королевской крови, каких только смогут обнаружить, вне зависимости от возраста и положения, были бы все собраны вместе, исключая лишь тех [женщин], которые находились в монастыре в Коско и были предназначены в жены Солнцу, и чтобы вне города, [применяя] разные и жестокие пытки, их умерщвляли бы мало-помалу, чтобы они умирали очень долгой смертью. Именно так с ними поступали министры жестокости,