под боком у меня был резонансный реактор.

— Тест первый, фиксируй. — сказал я, выпуская пресс волной в сторону центра Тунгусской зоны. Ближайшие к нам деревья повалило, от двадцати до пятидесяти метров — сбило с веток снег, но я чувствовал, что конструкт идет дальше. Шестьсот — таков был мой предел с этим усилителем.

— Три секунды без помех. — сказала Ангелина, зафиксировав приход очередного пика диссонанса. — Слишком затратно, и для поддержания безопасной зоны понадобится несколько десятков одаренных с усилителями.

— Да, не вариант. — поморщившись признал я. — Ладно, попробуем взлететь. В воздухе должно быть проще.

— Я готова. — почти сразу ответила девушка и я активировал реактор.

Три секунды, благодаря волне сшибающей всё на своем пути? Дорого, если можно так выразится по отношению к вложенной энергии. Хотя вернее было бы сказать — затратно. Но я пока другого выхода не видел, а потому — выпускал в сторону центра зоны широкую волну пресса, каждые три секунды.

Конструкты, предназначенные для уничтожения препятствий и опрокидывания легкой бронетехники, взбивали воздух, создавая потоки ветра, в которые нас буквально всасывало. Кажется, в физике это называлось «дуть в свой парус» и КПД подобного был крайне мал, а в большинстве случаев просто отрицателен.

— Искажения около нулевые. — заметила Ангелина. — Идем дальше, или тебе нужно отдохнуть?

— Идем дальше. — не раздумывая решил я, направляя суденышко к отмеченным координатам. Двести километров мы пролетели в таком режиме, почти не напрягаясь. В смысле не напрягались Ангелина и реактор, а мне порядком досталось. Всё же такую интенсивность и постоянство применения конструктов было сложно поддерживать. А затем вдруг стало… по-другому.

Воздух, послушно разгоняемый прессом, стал густым, как кисель, конструкт завяз в нем, и разрушился в нескольких сотнях метров от нас. Я едва успел затормозить и свернуть. А следующий пресс очертил границы непонятной зоны, словно мешающей диссонансному излучению.

— Видишь что-нибудь необычное в той стороне? — спросил я, указав супруге направление, с которого шло сопротивление.

— Всё как обычно… хотя нет, погоди, кажется, я… да, вон там, расстояние около полукилометра, в лесу! — сказала Ангелина, и пометила мне цель.

Дерево, почти обычное, если не считать того, что оно стояло в центре зеленого круга и само качало ветвями покрытыми толстыми листьями. В конце февраля! Мне даже захотелось глаза протереть. Но это было не самое удивительное — по краю поляны стояли каменные столбы, а чуть дальше, уже в снегу, расположились домики с идущим из труб дымком. Там явно кто-то жил.

— Спустимся? — предложила Ангелина, тоже впечатленная обнаружением странного поселения.

— Не сейчас. — переборов возникший интерес ответил я. — В начале — миссия.

— Мы могли бы выяснить почему там лето… — проговорила супруга, но я и так знал ответ — нечто, выглядящее словно вековой дуб, генерировало гигантский купол по структуре напоминающий мой пресс. Я мог так же, только там… даже не знаю как люди жили под постоянным давлением конструкта. Приспособились?

— Обозначь поселение на карте, пошлем туда разведчиков. — решил я, обходя аномалию по большой дуге.

Как я и ожидал — вскоре всё вернулось в норму, если так можно выразится о постоянных помехах диссонанса, рушащих работу всех высокоточных систем и приборов. И это при том, что пресс создавать я не перестал, а уж что будет с обычными людьми при подобных испытаниях… Нужно придумывать другой способ.

— То, что происходит — очень похоже на способность того убийцы. — заметила Ангелина. — Только по-другому.

— Отличная мысль, я считаю. Похоже, но не похоже. — усмехнулся я.

— Ну я не знаю, как это объяснить. — недовольно буркнула супруга.

— И я не знаю. — не стал спорить я, сконцентрировавшись на очередной волне. Чем ближе к центру зоны, тем чаще приходилось исторгать из себя пресс. Конструкт дестабилизировало и разрушало через несколько секунд, стоило ему разойтись в стороны на сотню метров, как он терял больше половины своей силы. А на ста пятидесяти исчезал, разбалансированный враждебным излучением.

— Всё. — наконец признал я, когда до цели оставалось километров двадцать. — Я дальше продвинуться смогу, а вот остальные — сильно сомневаюсь.

К этому моменту пресс исчезал уже в пятидесяти метрах от штурмовика, и создавать его приходилось в три раза чаще чем раньше — почти каждую секунду. Я пробовал усилить конструкт, пробовал замедлить его — ничего не помогало.

— Может долетим и посмотрим, что там? — спросила Ангелина.

— Там должен быть лес. Тайга во всей своей красе. — ответил я, прекрасно понимая, что зимой на местности геологическая партия будет возится с поисками месяцами, а учитывая трудности и необходимую предосторожность — летом будет не легче. Разве что снег мешать не будет.

И всё же, любопытство победило. Я снизился на предельно малую высоту, чтобы в случае чего можно было быстро приземлиться, и пошел в сотне метров над верхушками деревьев. Теперь стало видно, как от постоянного «ветра» ветви на елях с одной стороны короче, чем с другой. А еще они покачивались под волнами диссонанса, но не разрушались, оставаясь в целом почти такими же, как и во всей тайге.

— Арылах должен быть где-то здесь. — проговорила Ангелина, когда мы зависли над предполагаемыми координатами «моего» поселка, указанными в дарственной. Только сейчас я по достоинству смог оценить шутку, сыгранную с победителем турнира регентом Морозовым. Ни один нормальный человек в такую задницу добровольно не пойдет. А баронский титул, он такой, очень относительный.

— Как ты? — спросила супруга, заметив, как я выпустил воздух через сжатые зубы. Вот только чтобы отвлечься от постоянной пульсации пресса и ответить, мне понадобилось несколько долгих секунд.

— Сложно, но терпимо. — сказал я. — Идем на запад, если ничего не найдем за двадцать минут, возвращаемся. Передаю тебе управление.

— Как скажешь, приняла. — ответила Ангелина, позволив мне сосредоточится на единственной задаче. Черт, я себя начал ощущать отбойным молотком, без остановки долбящем один и тот же конструкт каждую секунду. Даже не сразу понял, что девушка вновь обращается ко мне.

— Что-то вижу. Истинным зрением. Вон там, посмотри. — отвлекла меня Ангелина, я едва не сбился, и корабль тряхнуло. Приборы взвыли, двигатели взвыли от жуткого перепада резонанса, но в последнюю секунду мне удалось удержать кораблик на лету, ударив особенно сильной волной пресса во все стороны.

Как Ангелина вообще что-то сумела разглядеть через буйство конструктов, стало понятно, когда я сосредоточился. Размытое пятно фонило ничуть не меньше, чем центр зоны, но раскинулось на огромной территории, без определенной точки концентрации. Но самое главное — над одним из самых ярких мест обнаружилось несколько построек.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила Ангелина.

— Да, похоже нашим геологам искать ничего не придется. — ответил я, усмехнувшись. — Осталось решить крохотную проблему — как сделать так, чтобы они тут выжили.

Граница Священской Римской империи Германской нации и Российской империи. Временный лагерь для переговоров.

— Ваше сиятельство, мы настаиваем, что беженцы попросившие убежища в нашей стране являются жертвами… — проговорил уполномоченный посол, и по совместительству один из рейх-канцлеров, барон Шнёбен.

— Они террористы, за последние полгода убившие больше полутора тысяч мирных граждан. — устало ответил Петр. Переговоры, тянущиеся уже несколько дней, очевидно не вели ни к каким конкретным результатам, лишь затягивая и без того длительный и бесполезный конфликт. — У нас полно доказательств, согласно которым они проникают на территорию нашего государства из-за вашей границы. С вашей техникой и оружием.

— Вы хотите нас в чем-то обвинить? — подняв бровь спросил Шнёбен.

— Обвинить? Ни в коем случае. Я просто предупреждаю. — недобро улыбнулся регент. — В следующий раз, когда они вновь нападут на наших подданных, мы будем считать их законной добычей независимо от того на чьей территории они будут находится. И если уж так выйдет, что террористы и преступники скроются у вас в стране… тогда что поделать.

— Это угроза вторжением! — возмущенно проговорил канцлер. — Вы хотите объявить Риму войну?

— Бросьте, барон. Вы прекрасно знаете, что, если мы плюнем на все договоренности и война будет — вы не выстоите. Наш флот, сосредоточенный в регионе, в три раза крупнее вашего. Если я бы захотел вам угрожать, сказал бы что мы уничтожим Берлин… скажем за три часа. Взять или захватить его — не сумеем, а вот стереть в порошок — запросто. — усмехнулся Петр. — Однако, я просто предупреждаю —