— Как же было возможно остаться Ищущим и не быть раскрытым? — недоуменно спросил Ярсгар.

— Так же, как и Ариветт скрывал тебя. Никому не говорить об этом. Поди, ты же сам не знал ничего о себе?

— Ну вообще-то да, — смущенно признался он. — Не знал. Но Ариветт…

— Знал, но ничего тебе не сказал. Теперь ты понял, почему.

— Теперь понял, — вздохнул Ярсгар. — Но что же мне теперь делать?

— А ничего, — пожал плечами Ориан. — Жить так же, как и жил до этого. Избегать Ордена, оттачивать магию, учиться тому, чего не знаешь. И быть осторожным — не все охотники за наследниками Первого перевелись, а уж для Ордена ты и вообще лакомая цель. И, сдается мне, не только эти враги у тебя есть, появятся и новые. Но мне надо будет это проверить.

— Какие? — с тревогой спросил Ярсгар.

— Ну вот как ты думаешь, — маг плеснул себе еще бренди из квадратной вычурной бутылки. — Вот Спящий. Пусть он какое-то легендарное мифическое чудовище, способное использовать техномагию Древних, да и само владеющее магией, но! Он не может действовать в одиночку, ему нужны прислужники. Хоть и не осталось о нем информации, Первый маг то ли обошел это вниманием, то ли надеялся, что эта тварь так и останется похоронена в гробнице, но этот хищник, как и все хищники, не может быть один. Даже вот сейчас — мы нашли его гробницу, и кто его выпустил оттуда, пробудил от многовековой спячки? Чьи уши в полном смысле торчат из-за этого?

— Эльф. Вы нашли его ухо, — сказал Ярсгар.

— Да, эльф. И неизвестно, кто еще. Так что мы можем рассчитывать, что нам придется схлестнуться и с другими.

— И как мы можем это узнать?

— Пока никак, — маг осушил стакан. — Будем делать свое дело в условиях неопределенности. Мы не знаем, какие цели у Спящего, чего он хочет, даже то, что или кто он такое. Кто ему помогает или зачем заинтересован в его пробуждении. Будем выполнять свою задачу — найти эту тварь и поймать, попробовать засунуть ее обратно в каменный гроб. А нужно для этого сначала оборудовать гробницу, старая явно не подходит, судя по тому, что ее нашли. Да и то, что от нее осталось, явно не тянет на надежное укрытие.

Маг отложил стакан, поднял бутылку, оценивая на глаз оставшийся уровень, потом со вздохом поставил ее обратно.

— Что ты вообще знаешь о черной магии?

— Только то, что вы говорили о ней. Что она существует и успешно работает.

— Магия не бывает ни белой, ни черной, как я уже говорил. Все зависит от того, кто ей владеет и для чего применяет. К черной относят заклинания, которые направлены на причинение прямого или косвенного ущерба кому-либо. Но те же заклинания могут и использоваться по-другому.

«Гром, что у тебя есть по черной магии?» — мысленно задал вопрос Ярсгар.

«Сначала пусть пояснит, что именно он имеет в виду. В моих анналах не существует таких понятий».

— Скажем так, молот в руках кузнеца и в руках убийцы — две разные вещи, хотя вот он молот, простая вещь. Просто вещь. А размозжить им голову или сковать что-нибудь полезное — зависит только от воли того, кто им махает.

«Пока я слышу лишь банальности», — хмыкнул Гром. — «Вероятно, наступило время пьяных излияний».

— Понятно, — кивнул головой Ярсгар.

— Не хочешь ознакомиться? — хитро прищурился маг.

Ярсгара такое предложение застало врасплох.

— Вижу, что хочешь, аж глаза заблестели. Да, предвосхищая твой вопрос, это — Скверна. Ну тебе все равно терять уже нечего. А в наших предстоящих приключениях вероятно будет, — да что там вероятно, даже точно — она нужна. Подожди меня здесь.

Маг встал с кресла, и вышел из комнаты. Вернулся он минут через пять с толстым фолиантом под мышкой.

— Вот тебе увлекательное чтение, — он положил перед Ярсгаром толстую книгу в черном переплете из потрескавшейся от времени кожи. На переплете была выдавлена перевернутая пятилучевая звезда, даже редкие золотые чешуйки в некоторых местах остались.

Внимание, фоновое излучение «М» превышено в 100 раз!

Источник излучения обнаружен!

Тут же фолиант засветился красным в магическом зрении.

— Это, так называемое, Черное Писание, гримуар, содержащий заклинания черной магии, — пояснил маг. — Да, кстати переплет — из человеческой кожи,

Ярсгар, было потянувшийся к книге, резко отдернул руку.

— Да не кусается она, можно не бояться, — усмехнулся Ориан. — А кожа — что человеческая, что нет — всего лишь материал для обложки, нет в ней ничего такого. Ты же спокойно берешь в руки книги в переплете из телячьей кожи?

— Это другое, — сказал Ярсгар.

— Чем? То же самое, даже менее прочная, чем телячья. Непрактичный материал.

— Ну кожа человека…

— Ничем не отличается от кожи любого другого разумного или неразумного, — прервал его Ориан. — Источник материала для переплета мертв много лет, даже столетий назад. Отрешись от ложных моральных комплексов, не ты же снял с этого несчастного кожу и сделал из нее переплет? Можно сравнить это с жемчужиной, лежащей в ночном горшке, заполненным до краев дерьмом. Да, вонюче, да, неприятно — но, не испачкав руки, невозможно добраться до жемчуга. Так и здесь.

— Цинично, — сказал Ярсгар.

— Прагматично, — возразил ему маг. — До цинизма. И это нормально. Тебе многое еще предстоит сделать, и руки будут не только в дерьме, но и в крови по локоть. И если ты не приобретешь толику здорового цинизма, переходящего в прагматизм, тебе вообще в нашем деле делать нечего. Или иди в женский монастырь, бей поклоны в пол Единому, и крестиком вышивай, надев юбку.

— Не стоит, — сказал Ярсгар, слегка прикоснувшись к книге, и почувствовав, как вокруг него соткалось защитное плетение — явно работа Грома.

— Ну а если не хочешь, тогда читай и запоминай. Только не практикуйся здесь, сработает Звонкая Стена в Орденской штаб-квартире — и сюда примчится звено Искореняющих в полном составе с мечами и заклинаниями наголо. Я-то конечно все это разрулю, но мне лень объяснять, как тут оказался ты и почему у меня книга Главы Ордена Черномагов, после того, как их всех приготовили во фритюре на Королевской площади Арзуна. Это будет вредно для моего реноме. Читай, а я пока съезжу кое-куда, и привезу кое-что для нашей будущей поездки, — подмигнул маг.

Ярсгар неодобрительно покачал головой — все-таки маг был изрядно навеселе. Но ничего не сказал, а раскрыл, преодолев инстинктивное отвращение, черную обложку и углубился в чтение.