мы были в миле от места назначения, мы увидели большой пожар. Это внушало благоговейный трепет. Представьте, если можете, Ниагарский водопад, превратившийся в огонь и перевернутый. Из трещины в отвесном склоне горы длиной по меньшей мере в полмили вырывался поток воспламененного газа, который неуклонно поднимался вдоль отвесного утеса на высоту тысячи футов. С того места, где мы стояли, мы воображали, что можем чувствовать излучение этого мощного тепла, и, вероятно, могли, хотя это было бы трудно определить, учитывая, что сама земля, по которой мы ступали, была нагрета, а термометр показывал 91 граду по Фаренгейту во время восьмичасового замера. Профессор Шлекинг повесил термометр на ветку небольшого дерева, которое росло у кромки воды, когда он снимал его, я видел, как он достал свою лупу и осмотрел дерево.

"Боже, Джарвис! – воскликнул он. – Неужели чудеса никогда не прекратятся? Вы обратили внимание на деревья, которые здесь растут?"

– Я не увидел ничего странного в роще тамараков4 и сказал об этом. Мы прошли много миль среди тамараков.

"Тамараки, вздор, – сказал он вкрадчиво, – вы когда-нибудь видели тамараки с зелеными стеблями? Вы когда-нибудь видели тамараки со стеблями толщиной в два дюйма, с помощью которых можно было бы это сделать?"

– Он ткнул указательным пальцем в одно из деревьев и с грохотом повалил его на землю.

"Это папоротники, мой мальчик. Это та самая каменноугольная эра, в небольшом масштабе. Без наших фотокамер не заклеймят ли они наш доклад как лож, когда мы вернемся к цивилизации?"

– Бедный Шлекинг, – вставил профессор Майнстер с сочувствием. – Какая несправедливость, что он не смог дожить до того, чтобы сделать отчет.

– По мере того, как мы продвигались вперед, – продолжал Джарвис, – тропическая жара усиливалась, и размеры папоротниковой растительности пропорционально увеличивались. Берег озера выровнялся, и мы пересекали папоротниковый лес значительной величины. Некоторые из этих деревьев выросли до высоты пятидесяти футов, что, казалось, было пределом их роста, потому что тогда они рухнули бы под собственным весом. Мы несколько раз были свидетелями этого явления, когда нам случалось сильно задевать некоторые из более крупных папоротников. Их рост, должно быть, был очень быстрым, потому что под ногами было огромное нагромождение стеблей на разных стадиях разложения, в которых мы временами тонули по бедра – словно в илистой черной трясине. Должно быть, это была зона вечного спокойствия, потому что малейший ветер снес бы весь лес с лица земли. Как ни странно, комары полностью исчезли, как и всякая птичья живность. К счастью, перед тем, как покинуть лагерь тем утром, мы наполнили наши фляги водой, потому что, измерив температуру озера в тот день, мы обнаружили, что она составляла 104 °F. Мы вышли из папоротникового леса и оказались на довольно обширном лугу. Этот луг был покрыт мшистой травой, пышной и тяжелой. Должно быть, это было характерно для того участка, потому что я никогда не видел ничего похожего на это. В то время как стебли были мягкими и тонкими и вырастали в высоту по меньшей мере до трех футов, а их нижняя часть была настолько жесткой, что на ней можно было лежать во весь рост с ощущением покоя качаясь в воздухе. Как и папоротники, она, должно быть, чрезвычайно быстро росла. Местами мы могли видеть места, где она была недавно срезана, возможно, индейцами, грубыми инструментами, и уже густо начал расти новые побеги.

– Вдоль берега в иле были сделаны глубокие углубления, они, по словам Ломена, были сделаны лодками индейцев, которые пришли собирать эту траву, которая была им нужна для определенных целей. В то время как наш проводник обычно правильно интерпретировал знаки в дикой местности, он был совершенно неправ, приписывая эти знаки на берегу озера лодкам, причалившим к берегу. С края этой поляны, если ее можно так назвать, мы впервые увидели Вечный Огонь вблизи. Для профессора Шлекинга и меня, он был просто внушающим благоговейный трепет, но для Ломена это было нечто большее. Он был в ужасе от этого величия.

"Я надеюсь, сэр, – обратился он к профессору. – Теперь, когда вы нашли то, что искали, вы будете удовлетворены этим и немедленно покинете это место."

"Я надеюсь, что вы не напуганы этим прекрасным видом пламени, это то, о чем вы сможете рассказывать своим детям и внукам. Настоящая легенда, она великолепна!"

"Обязательно, профессор Шлекинг, если я доживу до возвращения. Я никогда раньше не верил старым норвежским народным сказкам, услышанным от моего отца, о "underjordiske" (подземных существах), но теперь я готов поверить во что угодно."

– Из-за густого тумана, который, как пелена, висел над озером, мы не могли видеть противоположный берег, но эхо наших голосов указывало, что он находится менее чем в тысяче футов от нас. Если не считать глубокого рева огромного пламени наверху, тишина этой долины была гнетущей. Мы приветствовали бы появление туземцев, которые, как мы знали, должны были быть где-то поблизости, но мы не видели никаких их признаков. Фактически, единственным свидетельством жизни в окрестностях была вяло ползущая рептилия длиной около фута, похожая на водяного тритона, пробиравшаяся к воде вдоль края зарослей папоротника. Его заметило бдительное око нашего проводника, который убил бы зверя, если бы его не остановил профессор.

"Не убивай бессмысленно, мой дорогой Ломен, – сказал он, – это существо безвредно, и, кроме того, звук твоего ружья может привлечь к нам индейцев."

– На севере мы могли видеть, что озеро заканчивалось круглой чашей, впадина которой была полностью лишена растительности.

"Мы находимся в кратере потухшего вулкана, – произнес профессор Шлекинг. – Отсутствие растительности на возвышенностях к югу указывает на то, что почва пропитана какой-то активной солью, которая препятствует ее росту. Давайте проведем исследование."

– На протяжении всего путешествия профессор Шлекинг неоднократно демонстрировал, что обладает большей выносливостью, чем Ломен или я. Старше на двадцать лет любого из нас, он подстегивал нас продолжать двигаться, в противном случае мы бы упали от усталости. Теперь он вел нас вокруг луга и вверх по крутому склону кратера. Наши ноги по щиколотку увязали в рыхлой почве, и с каждым пройденным ярдом мы отступали на два фута назад, но наконец мы вышли на четко очерченную тропу, которая вела от большого костра к скалистому плато на западе. По всему этому плато и под основанием горы виднелись обширные пещеры. Ломен заявил, что он видел людей, наблюдавших за нами от входа в одну из этих пещер, но ни профессор Шлекинг, ни я не смогли различить никаких признаков жизни в том направлении.

"Я полагаю, – сказал профессор, –