Шрифт:
Закладка:
Я уставился на цилиндр, на существо внутри цилиндра, на потолок, на четыре стены комнаты, а затем снова на цилиндр. Я ущипнула пальцами мягкую плоть своего бедра. Я был в полном сознании, в этом не могло быть никаких сомнений.
– Есть ли какие-нибудь вопросы, которые вы хотели бы задать? – раздался металлический голос.
– Да, – сказал я наконец, чуть испуганно. – Какая радость может быть для вас в существовании? У вас нет отношений между мужчиной и женщиной во всех прекрасных аспектах. Мне кажется, – я заколебался, – мне кажется, что никакой ад не может быть ужаснее, чем столетия жизни внутри клетки того, что вы называете оболочкой. Сейчас я полностью владею своими конечностями и могу идти, куда мне заблагорассудится. Я могу любить…
Я замолчал, затаив дыхание, пораженный зловещим светом, который внезапно вспыхнул в немигающих глазах.
– Бедное доисторическое млекопитающее, – последовал ответ, – как ты можешь, пробираясь ощупью на заре человеческого существования, постичь то, что находится за пределами твоего скромного окружения! По сравнению с вами мы как боги. Наша любовь и ненависть больше не являются реакцией внутренних органов. Наши мысли, наше мышление, наши эмоции обусловлены, сформированы в той степени, в какой мы контролируем непосредственное окружение. Существует же такая вещь, как разум… Но это невозможно до вас донести. Ваш словарный запас слишком ограничен. Ваш менталитет, это не то слово, которое я люблю употреблять, но, как я неоднократно говорил, ваш язык крайне неадекватен, ограничен всего несколькими тысячами слов. Поэтому я не могу объяснять дальше. Только тот же недостаток, по-другому, конечно, и с предметами вместо слов, мешает свободным движениям ваших конечностей. Вы говорите, что управляете ими. Бедный примитив, ты хоть понимаешь, насколько ты скован, у тебя нет ничего, кроме рук и ног! Вы, конечно, дополняете их некоторыми машинами, но они грубые и громоздкие. Это ты заживо заперт в клетке, а не я… Я прорвался сквозь стены твоей клетки, сбросил с нее оковы, вышел на свободу. Узрите, как я распоряжаюсь своими конечностями!
Из вытянутой трубки вырвалась белая полоска, похожая на воронку, радиус которой был достаточно велик, чтобы окружить мое сидящее тело. Я почувствовал, что меня подхватили и потащили вперед с немыслимой скоростью. На одно мгновение, затаив дыхание, я повис, подвешенный рядом цилиндру, и немигающие глаза были не более чем в дюйме от моих собственных. В тот момент у меня было ощущение, что меня прощупывают, обрабатывают. Несколько раз меня вертело, как человек может вертеть палку. Потом я снова оказался в кресле, бледный, потрясенный.
– Это правда, что я никогда не покидаю оболочку, в которую я заключен, – продолжал металлический голос. – Но в моем распоряжении есть лучи, которые могут принести мне все, что я пожелаю. В Ардатии есть машины, машины, которые мне было бы бесполезно описывать вам, с помощью которых я могу ходить, летать, сдвигать горы, копаться в земле, исследовать звезды и высвобождать силы, о которых вы понятия не имеете. Эти машины – механические части моего тела, продолжение моих конечностей. Я снимаю их и надеваю по своему желанию. С их помощью я могу просматривать один континент, будучи занятым на другом. С их помощью я могу создавать машины времени, использовать лучи и погрузиться на тридцать тысяч лет в прошлое. Позвольте мне еще раз проиллюстрировать мои возможности.
Похожая на щупальце рука ардатианина взмахнула трубкой. Пятифутовый цилиндр светился интенсивным светом, завращался, как волчок, и, вращаясь, растворился в пространстве. Даже когда я разинул рот, как окаменевший, прошло, наверное, секунд двадцать, цилиндр появился снова с той же быстротой. Металлический голос объявил:
– Я только что переместился на пять лет в твое будущее.
– Мое будущее! – воскликнул я. – Как это может быть, если я еще не пережил этого?
– Но, естественно, ты пережил это.
Я уставился на него, сбитый с толку.
– Мог бы я посетить свое прошлое, если бы ты не жил своим будущим?
– Я не понимаю, – слабо сказал я. – Кажется невозможным, чтобы, пока я нахожусь здесь, на самом деле, в этой комнате, вы могли путешествовать вперед во времени и узнать, что я буду делать в будущем, которого я еще не достиг.
– Это потому, что вы не в состоянии разумно понять, что такое время. Думайте об этом как об измерении, четвертом измерении, которое простирается как дорога впереди и позади вас.
– Но даже тогда, – запротестовал я, – я мог быть только в одном месте в данный момент времени на этой дороге, а не там, где я нахожусь, и где-то еще в ту же секунду.
– Ты никогда и нигде не находишься, – ответил металлический голос, – кроме как всегда в прошлом или будущем. Но я вижу, что бесполезно пытаться познакомить вас с простой истиной, на тридцать тысяч лет опережающей вашу способность понять ее. Как я уже сказал, я путешествовал на пять лет в ваше будущее. Люди разрушали это здание.
– Сносить это место? Ерунда, он был возведен всего два года назад.
– Тем не менее, они сносили его. Я послал свой визуальный луч, чтобы найти тебя. Ты был…
– Да, да, – нетерпеливо спросил я.
– В большой комнате с множеством других мужчин. Все они занимались самыми разными странными вещами. Там было…
В этот момент раздался сильный стук в дверь моей комнаты.
– В чем дело, Мэтьюз? – спрашивал громкий голос – О чем ты говорил все это время? Ты заболел?
Я издал возглас раздражения, потому что узнал голос Джона Питерса, газетчика, который жил в соседней квартире. Моим первым порывом было сказать ему, что я занят, но в следующий момент мне пришла в голову идея получше. Здесь был кто-то, кому я мог показать цилиндр и существо внутри него! Кто-то, кто мог бы засвидетельствовать, что видел это, помимо меня. Я поспешил к двери и распахнул ее.
– Быстрее, – сказал я, схватив его за руку и втащив в комнату. – Что ты об этом думаешь?
– Думаю о чем? – требовательно спросил он.
– О том, что там, – сказал я, указывая пальцем, а затем резко замолк с широко открытым ртом, потому что на том месте, где несколько секунд назад стоял цилиндр, ничего не было. Оболочка и ардатианин исчезли.
Примечание автора: Материал для этой рукописи попал ко мне в руки странным образом. Примерно через год после того, как пресса перестала печатать искаженные версии опыта Мэтьюза, я познакомился с Ходжем. Я спросил его о Мэтьюсе и он рассказал:
– Ты знал, что они поместили
