Кафа думала о том, что сказал Фредрик. «Это в лучшем случае». По данным реестра населения, Рейсс жил в социальной квартире в Грюнерлёкка. Патрульные, которые туда ездили, сообщили, что она была заперта и выглядела заброшенной.

Как-то нелогично, что Рейсс был тайным источником Бенедикте Штольц. А если так, то где сейчас журналистка? Если все делалось лишь ради того, чтобы украсть документы, зачем было так зверски убивать Хенри Фалька?

В жизни есть то, ради чего можно убить. Кафа это знала. Есть двери, которые открывать нельзя. Секреты, которые закопали так глубоко, что им суждено сгнить в земле. Что, если Фальк залез в нечто подобное? А Бенедикте об этом узнала? При таком раскладе флешка — идеальная наживка. А леса вокруг Маридалсваннет густые и темные.

Свернув с шоссе, она увидела огромную каменоломню, но никакой активности там не было. Ни камнедробилок, ни бульдозеров, ни людей в светящихся куртках. Кафа поехала по широкой производственной дороге, пролегающей по краю котловины и уходящей дальше в лес. Здесь снега было намного больше, чем в городе, и местность выглядела непроходимой. Переехав гребень холмов, Кафа пересекла долину и остановилась на выравненной гравиевой площадке.

Как только Кафа натянула шапку на уши, из-за облаков показалось солнце. Это могло бы быть красиво: вокруг бескрайние заснеженные леса, долины и холмы. Но идиллию нарушали оглушительные удары гидравлических молотов и рев строительных машин.

Грохот доносился со стройки впереди. За забором возводились несколько промышленных цехов, у ворот стояла будка охраны.

Дженнифер Хоуп сварила такой крепкий кофе, что им можно было отпугнуть медведя-шатуна. Эта светловолосая женщина хрупкого телосложения обладала теплым голосом, но холодными глазами, мягкими руками и боксерским носом. У Кафы было множество представлений о том, как может выглядеть управляющий стройкой, но ничто в облике Дженнифер Хоуп не подпадало ни под одно из них. Кроме, разве что, ее ругани.

— Ну что, нашли вы этого поганца? — спросила она, раскрыв тайну, как пить это зелье. Четыре кусочка сахара и десять граммов сливок.

— Пока нет, — ответила Кафа. — Потому я и приехала.

— Он здесь больше недели не появлялся. И должна признаться, на Рикарда это не похоже. Он начал работу сразу и усердно выполнял свои обязанности, а теперь вот прогуливает.

Хоуп рассказала, что Рейсс работает здесь с начала стройки, с прошлой осени. Он сидел на вахте, регистрировал доставку материалов и следил за въезжающей и покидающей территорию техникой. Управляющая заставала его спящим на рабочем месте, но признала, что работа сама по себе ужасно скучная.

— А вы знаете, чем он занимается вне работы?

Хоуп пожала плечами.

— Да нет. Я в такое не вникаю. Но когда я взяла его на работу, он был очень озабочен тем, чтобы все шло по закону. Что работать вечером и ночью он не будет, что исправно платит налоги и все такое.

— А в этом есть что-нибудь необычное?

Дженнифер инстинктивно почесала нос.

— Нет, конечно. Мы же не в Турции, — она так посмотрела на Кафу, словно та была не в своем уме. — Мне показалось любопытным, что он упомянул об этом.

— Может, у него нет опыта работы. Полагаю, вам известно о его прошлом?

— О каком именно — конькобежном или уголовном? — усмехнулась Хоуп. — Конечно. Его бывшая жена мне звонила. Но нужно же давать людям шанс, вы так не думаете? — Она подвинула коробку с сахаром через стол. — А что он такого натворил-то?

— Его имя всплыло в одном расследовании. Какой он человек, как бы вы его описали?

Хоуп пожала плечами, явно обиженная, что Кафа не ответила на ее вопрос.

— Да нормальный. Трахаться я бы, конечно, с ним не стала. Да и вы тоже. Вы, турки, не любите открывать винный погреб кому попало.

— Пакистан. Раз уж вы заговорили о том, откуда мои родители. Пакистан, это на границе с Афганистаном. А не Турция.

— Но там же, наверное, все то же самое?

— Понятия не имею, я там никогда не жила.

Дженнифер Хоуп смерила Кафу взглядом, словно между ними происходила дуэль.

— Вам понравился кофе?

Кафа не ответила.

— Мне нравится крепкий. Такой пьют в Турции. Ну ладно. Наверное, больше я ничем не смогу вам помочь.

— Турки не добавляют в кофе сливки, — сказала Кафа.

На мгновение Хоуп окинула ее взглядом.

— Да, конечно. Вы же мусульмане.

Кафа вышла на улицу, пока Дженнифер пошла в колодец для слива, как она его назвала. Учитывая крепость кофе, Кафа подумала, что процесс затянется. Когда управляющая наконец вышла, на ней поверх комбинезона была надета огромная военная куртка.

— А что вы строите? — спросила Кафа.

— Завод по переработке мусора. Та старая каменоломня заброшена, поэтому ее будут использовать как свалку. Здесь будут сортировать отходы — такие, как холодильники и тому подобное.

— Посреди леса? И власти, отвечающие за окружающую среду, на это согласились?

— Здесь уже все устроено под отходы, требующие специального хранения и утилизации. Раньше этот лес был местом, где закапывали нацистские бомбы и гранаты, оставшиеся после войны. Они называли его Чернобыль.

— Чернобыль?

— Вы же слышали про тот взрыв, да? На атомной станции в Советском Союзе?

Кафа понимающе кивнула.

— Ветер дул в сторону Норвегии и, принеся с собой радиацию, распространил ее, так ведь? Беккерели и все это дерьмо. Пришлось зарезать кучу оленей и овец, пока они не стали светиться. Когда радиоактивную заразу сожгли, пепел осел вместе со старой взрывчаткой в долине. После этого власти закрыли территорию.

— Никогда об этом не слышала.

— Я думаю, об этом почти никто не слышал. Сейчас там огромный забор.