Резко развернувшись, человек-кобра увидел школьника, державшего два пистолета, одни из которых был направлен ему в голову и из дула которого струился красный дымок. Второй пистолет, светившийся слабым голубым светом, был направлен ему между ног.

– Верх или низ? – спросил школьник.

– Ты ещё кто такой?!

– Значит низ, – вздохнул парень, и сделал несколько выстрелов в промежность человека-кобры, дополнив их выстрелом в голову.

– Хьюго-сама! – воскликнули стражники, обнажая свои мечи.

– Без обид, но я не переношу цутигумо, – сказал школьник и расстрелял стражников из синего пистолета, превращая их в ледяные статуи.

Покрутив в правой руке светящийся голубым светом пистолет, Густав отозвал его и выстрелил по ледяным статуям ёкаев из второго пистолета, из дула которого вместо пули вылетел огромный огненный шар, испаривший статуи.

– А неплохо, совсем неплохо, – проговорил Густав, отозвав второй пистолет и осматриваясь по сторонам, – Жаль, что не получилось засунуть в Крушитель Баланса такую же кучу способностей, как в базовую форму Дикой Стаи. Хотя, оно и к лучшему, а то получилось бы как с копьём Лонгина. Существование второго артефакта с возможностью неотвратимого ваншота любого разумного было бы слишком для вселенной, – затем он посмотрел в небо и вздохнул, – А вообще, кого я пытаюсь обмануть? И перед кем оправдываюсь? Хочу – делаю имба-вещи, хочу – нет. А-ля-ля-ля!

Густав успел сделать один шаг, как рядом с ним приземлились две баканеко, разновидности кошачьих ёкаев, одетых по всем канонам ниндзя. Кошки действовали синхронно и, в отличие от стражников, не стали задавать вопросов, стремительно атаковав его. Бог был настолько поражён столь кардинальной сменой поведения врага, что защищался только на инстинктах. Всё-таки в этом цикле разумной жизни на планете любили подолгу болтать до, во время, и после драки, рассказывая едва ли не всю суть своих планов.

– Мы на месте! – услышал Густав со стороны ворот голос Хёдо Иссея, который заставил кошек прекратить атаку уворачивающегося от всего Бога.

– Хёдо, Fick deine Mutter (ругается), что за Scheiße (дерьмо) тут происходит? – отпрыгнув от двух баканеко, воскликнул Густав, поворачиваясь к хозяину голоса, – Меня тут бешеные косплееры убить хотя… хотят. Только не говори мне, что ты тоже? – спросил он, рассмотрев появившихся демонов.

В воротах стоял Иссей, на левой руке которого была алая перчатка с золотыми шипами, на плече которого сидела небольшая золотоволосая девочка в традиционной одежде японских жриц-мико с золотыми лисьими ушками на голове. Сзади Иссея стояли Ирина, Киба и Зеновия с мечами наперевес, чуть позади был Саджи с тёмно-фиолетовой перчаткой Поглощающей Линии на правой руке. Но больше всего выделялись Азазель в коричневом кимоно, больше похожем на махровый халат, и Россвайс в розовом спортивном костюме.

– Мольтке-сан, что ты здесь делаешь?! – спросила Россвайс, бросая нервные взгляды в направлении баканеко.

– Я гулял тут днём, и чего-то так устал после посещения одного ресторана, что решил прилечь здесь отдохнуть. А когда я проснулся, на меня напали эти двое нарутопоклонников, – ответил Густав, поворачиваясь спиной к кошачьим ёкаям, – Я даже не успел спросить…

– Берегись! – выкрикнул Иссей, когда две баканеко обменялись взглядами и бросились на его одноклассника. Сняв с себя Куно, он закрыл ей глаза, чтобы маленькая кьюби не видела, как бьют её сородичей.

Киба и Зеновия уже были в паре мгновений от того, чтобы сорваться с места и защитить одноклассника, и вырубить его заодно для упрощения процесса очистки памяти. Но Мольтке сумел их удивить. Быстрым движением достав из заднего кармана своих штанов армейский нож, Густав наотмашь ударил им за спину, всадив лезвие ножа в шею одной из кошек.

– Кумано! – воскликнула оставшаяся баканеко, отскакивая вместе со своей партнёршей, которая захлёбывалась кровью из пробитой сонной артерии.

– А-а-а-а! – истошно заорал Густав, глядя на окровавленный нож и руки.

– Киба, зафиксируй Мольтке, у него сейчас истерика будет, – скомандовал Азазель. Конь Гремори кивнул, но, услышав слова одноклассника, чуть не упал на землю от удивления.

– Ты испачкала мне сувенир! – гневно закричал Густав на баканеко, – Ты хоть представляешь, как тяжело достать настоящий армейский нож Сил Самообороны Японии?!

– Идите вперёд, я займусь Мольтке-саном, – сказала Россвайс Азазелю и команде.

– Я отомщу за Кумано! – выкрикнула оставшаяся баканеко, покрывшись масляно-чёрной аурой.

– Осторожнее, она сейчас в состоянии берсерка! – предупредил Азазель.

Однако предупреждение Азазеля запоздало, так как баканеко в одно мгновение оказалась рядом с Густавом и с горящими от бешенства глазами занесла для удара руку с ужасающего вида когтями.

– Я решил больше с этим не связываться, – театрально вздохнул Густав, – Белое перо для праведника. Чёрное перо для ужасного греха. Мы – вестники Бога и его карающие десницы, что вершат истинное правосудие. Пусть грешники будут наказаны! Да свершится правосудие! – быстро проговорил он, перекрестив атакующую его баканеко.

– Ого, не думал, что вновь услышу боевую литанию рыцарей Иллюминати, – присвистнул Азазель, глядя на застонавших демонов Оккультного Клуба и на вспыхнувший перед парнем крест из света, испаривший кошку-ёкая.

– Даже не напоминай! – стряхивая дымок с пальцев, произнёс Густав, смотря на Азазеля, – Я слинял оттуда, так как не хотел иметь дела со сверхъестественным миром от слова вообще.

– Разве Иллюминати кого-то отпускают? – с ухмылкой спросил Азазель

– Я умею убеждать, – гадко улыбнулся Густав.

– Сенсей, об этом поговорить можно позднее, – сказал Иссей лидеру падших ангелов, после чего повернулся в Густаву, – Мольтке-сан, ты тоже в Бригаде Хаоса? – спросил он, а позади Зеновия и Ирина приготовились к атаке.

– Ты у меня на лбу видишь восемь стрел? – спросил Густав, смотря на бывшего Секюритея как на умалишённого.

– Чего? – переспросил Иссей.

– Я не хаосит.

– Я ему не верю, – сказал Саджи, – Пусть идёт с нами, так мы сможем держать его под наблюдением.

– Да ты гений. Скажи, в студсовете все такие же гении, как ты? – притворно удивился Густав.

– Саджи прав, ты идёшь с нами, – сказал Иссей, – И это не обсуждается.

– Да ладно. Попробуй заставь.

– Мольтке, советую подчиниться, – серьёзным тоном сказал Азазель.

«Выпороть бы тебя розгами за это. Но ничего, месть моя будет жестокой», – подумал Густав, подняв руки вверх, – О-кей, о-кей. Подчиняюсь вашему неоспоримому тактическому таланту.

– Вот и славно. Россвайс, присмотри за Асией и за Мольтке, – обратился Азазель к валькирии.

– Хорошо, – кивнула Россвайс.

– Винтерфелл-сан, ну хоть вы постарайтесь убедить остальных, что меня можно отпустить, – обратился Густав к валькирии, пока демоны и ангел в лице Ирины расчищали дорогу от восставших ёкаев, – Вы же создаёте впечатление разумного индивидуума.

– Прости, Мольтке-сан, но это вынужденная мера, – извиняющимся голосом произнесла Россвайс, – Мы должны убедиться, что ты не заодно с террористами.

– Мда, напрасно я решил, что в достопримечательности мне удастся выспаться, – вздохнул Густав.