воскликнули Муруяма, Катасе и несколько парней и девушек поблизости.

– Scheiße (дерьмо), – буркнул Густав, – Шарик, тебя кто просил?

– Ты слишком серьёзная, вот поэтому у тебя нет парня, Россвайс-сан. Тебе нужно научиться расслабляться, – пошутил Азазель в ответ на замечание валькирии о ненадлежащем исполнении своих обязанностей.

– Это здесь ни при чём! У меня нет парня потому… потому… – начала всхлипывать Россвайс.

– Винтерфелл-сенсей, не слушайте этого бабника, – постарался переключить внимание класса и избежать ненужных расспросов Густав.

– Бабника? – удивлённо изогнув брови, переспросил Азазель.

– У него на лице написано, что он бабник-неудачник. Держу пари, что ему не везёт с противоположным полом из-за того, что он носит женские трусы на голове.

– Мольтке-кун, немедленно извинись перед учителем! – мгновенно посерьёзнев, сказала Россвайс.

– Вы сами посмотрите, у него след от резинки трусов на лбу, – сказал Густав, незаметно махнув рукой под столом.

– А ведь правда, – проговорила сидевшая ближе всех к Азазелю Миоко, – Кружевные…

– Это всё ложь! – воскликнул Азазель, пытаясь разглядеть свой лоб в своём отражении на ложке.

– На воре и шапка горит, правда девчат? – спросил Густав у Муруямы и Катасе, которые осуждающе смотрели на Азазеля.

– Мы были о вас лучшего мнения, Азазель-сенсей, – проговорила Муруяма.

А вот у Иссея взгляд был совсем не осуждающий, а скорее сочувствующий. И в нём читалось понимание тех чувств, которые может испытывать извращенец, которого застукали.

– Так что не вам учить Винтерфелл-сенсей, Азазель-сан, – поучительно сказал Густав.

– Россвайс-сенсей, не обращайте внимания на этого извращенца! – выкрикнула одна из учениц.

– Да, вы очень красивы и умны, парни недостойны вас! – хором выкрикнули несколько девушек.

– Ты ведь специально, да? – спросила Великая Красная.

– Пусть не строит из себя невесть что, – игнорируя начавшийся хаос и оправдывающегося Азазеля, сказал Густав, вернувшись к еде, – «Хоть я и уверен, что им подотрут память, но эстетическое удовольствие я себе доставил», – подумал он.

– Он тебе этого не простит, – произнесла Офис.

– Да пофиг, его проблемы, – махнул ложкой Густав.

На следующий день Густав оставил свою группу наедине с магазином одежды, а сам решил пройтись самому по местным достопримечательностям. И во время своей прогулки он наткнулся на знаменитый мост Тогетсукоё, скрытый странным молочным туманом.

– Потерянное Измерение, – пробормотал Густав, поводив рукой по туману, который скрыл от его взгляда демонов и одного из его сыновей, – Надо же, а Офис про это ничего не говорила. Кто-то решил проявить самостоятельность? Надо посмотреть, и это работа для девочки-волшебницы Эллохим-чан!

Посмотрев по сторонам, он превратился в маленькую беловолосую девочку десяти лет, на которой было надето голубое платье с белыми единорогами и красными кедами. Осмотревшись и довольно кивнув, он смело шагнул в туман, и, пройдя два шага, увидел точную реплику древнего моста и прилегающих к нему улиц. Но вот происходящее на мосту было куда интереснее.

– Сенсей, Куно говорила, что один из стражей Ясаки упоминал странный туман, который появился перед её исчезновением, – воскликнул Иссей, с опаской посматривая на группу монстров, появившихся перед членами Оккультного Клуба.

«Цао Цао и, судя по всему, его дружки», – подумал Густав, смотря на противников демонов.

– Цао Цао, ответь на один вопрос, – обратился к носителю Истинного Лонгиниуса Азазель, – Это Бригада Хаоса похитила Ясаку?

– Да.

– Зачем?! – спросил Иссей.

– Она нужна нам для одного эксперимента, результаты которого помогут нашему покровителю, – спокойно ответил Цао Цао.

– Покровителю? Офис? – переспросил Азазель, – Но тогда зачем вы появились перед нами?

– Просто решили сказать «привет».

Пока словесная дуэль плавно перетекала в самую настоящую драку, Густав нашёл укромное место, откуда было прекрасно видно поле боя, и окружил себя различными барьерами, чтобы остаться незамеченным и не пострадать от шальных ударов. Хоть он и был Библейским Богом, изначальным существом, но когда он решил устроить себе каникулы, он отдал большую часть своих сил миру, чтобы тот мог развиваться самостоятельно без необходимости постоянного вмешательства Бога. Да, он сохранил способность творить и влиять на вселенную, как только захочет его левая пятка или иная часть тела, но теперь его могли ранить его же творения. И нанести ему рану было достаточно легко, и пусть он не умрёт, даже если его материальное тело потеряет голову, но ощущения от этого будут настолько неприятными, что Густав решил не испытывать судьбу.

А тем временем на мосту вспыхнула битва. Демоны и ангел отбивались от атак монстров, порождённых священным механизмом «Создатель Разрушений», в то время как Азазель сражался с Цао Цао. Что они говорили, Густав не слышал, но он прекрасно видел, как Аскалон и Дюрандаль отказываются слушаться синеволосую мечницу, и на его лице появилась довольная улыбка. Именно так и должны были реагировать святые мечи, попав в руки демонов. Именно это и должен был сделать Михаель, и не только с мечами, но и со священными механизмами. Нужно было просто поставить галочку возле надписи «Только для людей», и всё.

Со временем стало понятно, что демоны и ангел в лице Ирины Шидоу не смогут одолеть бесконечную волну монстров, создатель которых был под охраной Зигфрида, потомка одноимённого героя и носителя шести демонических мечей, и известного как одного из сильнейших экзорцистов. Однако вот носитель Усиливающего Механизма застыл на месте и словно начал ругаться со своей левой рукой. Заинтересовавшись, Густав воспользовался слабым подслушивающим заклинанием, и чуть не подавился со смеху от услышанного.

– Почему это не работает! – огорчённо воскликнул Иссей.

– Что-то должно было произойти? – спросила молодая девушка в школьной форме, держа в руке дротик.

– Да! Ещё раз! – воскликнул Иссей.

– Курлык, – донеслось из перчатки.

– Да, во что превратился Усиливающий Механизм, – покачала головой девушка.

– И это ваша вина! – крикнул ей Иссей.

– Курлык! – вновь донеслось из перчатки.

– Сиськи! Явите мне ваши мысли! Билингал! – воскликнул Иссей, вытянув руку с раскрытой ладонью в сторону противницы.

– Курлык-курлык! Курлы-чихпы-курлы!

– И? – наклонив голову на бок, спросила девушка, – Нет, серьёзно, что должно было произойти? Это какая-то атака?

– Твои сиськи должны были заговорить!

– Курлы-курлык-таркмаркурлы! – донеслось из перчатки.

– Не смей оскорблять мою мать и отца! – крикнул на свою левую руку Иссей.

– Курлык!

– Что значит «тебе нравятся парни и бабульки»? – побледнев, спросил Иссей, – Мне плевать, что на них удобно сидеть и у них есть семечки и хлебушек!

– Я уже не могу слушать этот бред, – выкрикнула девушка, налетев с дротиком на Иссея.

– Я не с тобой разговариваю! – крикнул ей Иссей, отвесив противнице мощную оплеуху, от которой та улетела в противоположный конец улицы.

На этом Густав прекратил действие подслушивающего заклинания и стал биться головой об стенку в истерике. Ему стало жалко Драига, носитель которого использовал его силу ради того, чтобы раздевать женщин