Она мотает головой. И отходит на несколько шагов, чуть не споткнувшись. Затем разворачивается и торопливо идет в обратном направлении.

– Подожди, – говорю я. А потом, когда она уходит все дальше, я кричу ей: – Подожди! – Но она убегает. Я спешу за ней. Черт, она резвая – эти длинные ноги, а я чуть выше полутора метров. Да, я тощая, но не подтянутая. – Стой – пожалуйста! – Я пытаюсь докричаться. Я догоняю ее на более оживленной улице – люди оборачиваются, смотрят на нас. В последний момент она сворачивает налево и с грохотом спускается по лестнице в метро. Пара, которая поднимается по ступенькам, держась за руки, в тревоге расступается, чтобы пропустить ее.

– Пожалуйста, – кричу я, сбегая за ней по лестнице, задыхаясь, чувствуя, что двигаюсь как в замедленной съемке, «подожди!».

Но она уже преодолела лестницу. К счастью, есть нерабочие ворота, которые оставили открытыми: я бросаюсь за ней. Но добравшись до развилки, я вижу, что одна дорога ведет к поездам на Восточную сторону, а другая – на Западную, и тут до меня доходит, что я понятия не имею на какой она стороне. Пятьдесят на пятьдесят: и я выбираю правый путь. Тяжело дыша, я спускаюсь на платформу и вижу, что она стоит на противоположной стороне. Черт. Бледная, она смотрит на меня.

– Пожалуйста! – Я кричу, пытаясь отдышаться. – Пожалуйста, я просто хочу поговорить с тобой…

Люди оборачиваются, таращатся на меня, но мне плевать.

– Жди там! – кричу я. Резкий порыв теплого воздуха, рев приближающегося поезда в тоннеле. Я взбегаю вверх по лестнице, вверх по мосту, ведущему на другую платформу. И чувствую грохот поезда, проходящего подо мной.

Спускаюсь бегом по другой стороне. Не могу ее разглядеть. Люди набиваются в поезд. Я пытаюсь войти, но вагон переполнен, в нем слишком много народу, и многие возвращаются на платформу, чтобы дождаться следующего поезда. Когда двери закрываются, я вижу ее красивое лицо – бледное и испуганное, оно смотрит на меня. Теперь поезд трогается с места, с грохотом скрываясь в тоннеле. Я окидываю взглядом табло с маршрутом: до конца ветки осталось пятнадцать станций.

Связь с Беном, зацепка – ну наконец-то. И все же у меня ни малейшего шанса понять, куда она направляется, где она может сойти. Вероятнее всего у меня нет шанса когда-нибудь снова увидеть ее.

ДЖЕСС

Я включила весь свет в квартире. Зажгла каждую лампочку. Даже поставила виниловую пластинку на роскошный проигрыватель Бена. Пытаюсь победить панику, и в голову не пришло ничего лучше, кроме как врубить свет и музыку. Когда я вошла в дом, было так тихо. Подозрительно тихо. Как будто за дверями, мимо которых я проходила, никого не было. Будто само место прислушивалось, чего-то выжидая.

Теперь, когда я внутри, все совсем по-другому. Раньше это было просто чувство, которое я не могла распознать. Но теперь я слышала конец голосового сообщения. Теперь я знаю, что Бен был напуган, и он был не один в квартире.

И мне не дает покоя та девушка. Это ее выражение лица, когда я объявила, что считаю, с Беном что-то случилось. Она была напугана, но в то же время казалось, что она этого ждала.

Внезапно до меня доходит, что я здесь как на витрине, меня могут увидеть из окон других квартир. Я захлопываю массивные деревянные ставни. Еще лучше. Когда-то здесь определенно висели шторы: я замечаю, что все кольца на карнизе сломаны, будто в какой-то момент с них сдернули занавески.

Я не могу просто сидеть здесь и без остановки прокручивать все в голове. Может быть, я упускаю что-то еще. Что-то, что даст ключ к пониманию случившегося.

Я наклоняюсь и заглядываю под кровать. Перебираю рубашки в гардеробе Бена. Роюсь в кухонных шкафах. Отодвигаю его стол от стены. Бинго: что-то выпадает. Что-то зажатое между стеной и ножкой стола. Это блокнот. Один из тех дорогих, в кожаной обложке. Как раз такие были по душе Бену.

В блокноте пара заметок, напоминающие обзоры ресторанов и тому подобное. Затем, на страничке ближе к концу я читаю:

LA PETITE MORT

Софи М знает.

Мими: как она причастна?

Консьержка?

«Ла Петит Мор». Я даже могу это перевести: маленькая смерть.

Софи М – должно быть, это Софи Менье, женщина, живущая в пентхаусе, правда? Софи М знает. Что она знает? Мими, это девушка с четвертого этажа; когда я спросила ее о Бене, она выглядела так, словно ее вот-вот стошнит. Как причастна Мими? Причем тут консьержка? Почему Бен написал в своем блокноте об этих людях, о «маленьких смертях»?

Я пролистываю до конца, надеясь обнаружить еще что-то, но дальше ничего нет. В доме происходит что-то странное. Бен это понимал.

Я подливаю в стакан еще вина, надеясь, что это меня немного успокоит, но эффекта ноль. Только захмелела, но не успокоилась. Я ставлю бокал с вином на стол, потому что нужно быть бодрой, наблюдать, продолжать думать. Не хочу здесь засыпать. Внезапно меня охватывает тревога.

Когда глаза начинают закрываться сами собой, я понимаю, что у меня нет выбора. Мне нужно поспать, чтобы быть в тонусе. Я тащусь в спальню и падаю на кровать. Сегодня мне больше ничего не сделать, я слишком вымотана. Но потушив свет, я осознаю, что прошел целый день, а новостей от моего брата как не было, так и нет.

* * *

Мои глаза резко открываются. Кажется, что прошло немного времени, но неоновые цифры на будильнике Бена показывают три часа ночи. Что-то меня разбудило. Я это знаю, хотя и не могу сказать, что именно. Может быть, кот что-то опрокинул? Но нет, кот здесь, в изножье кровати, я ощущаю его тело у своих ног, и когда мои глаза привыкают к темноте, вижу его еще отчетливее в зеленом свете будильника. Он сидит, насторожившись, с навостренными ушами-радарами, которые пытаются поймать сигнал. Он к чему-то прислушивается.

А потом я слышу это. Скрипящий звук половицы, что прогибается под чьей-то ногой. Кто-то здесь, со мной, в квартире, по ту сторону французских дверей.

Мне хочется закричать. Может быть, это Бен? Но я колеблюсь. Вспоминаю голосовое сообщение. За французскими дверями нет света: кто-то передвигается в темноте. Бен наверняка давно бы уже включил свет.

Я резко сбрасываю с себя сон. Я не просто бодра: я взвинчена. Мое тяжелое дыхание нарушает тишину. Я стараюсь унять его, дышать почти неслышно. Закрываю глаза и притворяюсь спящей, лежу как можно тише. Кто-то сюда проник? Разве в таком случае я