Тогда, как я себе вижу, — француз навис над картой. — Боевые действия, которые было притихли. По данным авиаразведки я посылаю сводный отряд или два, или три. И устраиваю нападение. Напали — отошли обратно в туннели. Часть времени по лесу, часть под землей. Там темно?

— Да, тьма абсолютная. Я закупил две сотни фонарей, дать их надо будет каждому бойцу.

— Казаки возьмут вход в туннели в нашей долине под охрану на поверхности и, пожалуй, внизу, чтобы контролировать перекрёсток в центре паутины. Но дальше вы сами. Это не исключает захват туннелей или засады.

— Ничего не поделаешь, — развёл руками я. — Вообще-то это будущая транспортная система каганата, но в моменте будет использована нами для боевых действий. Карта есть только у нас, вот она. Удержать в тайне туннели такого размера, тем более что они… то есть он, входы не маскировал, ему просто не понятна концепция маскировки, не удаться. Враг тоже узнает про туннели.

— Конница под землю не попрёт, лошадям такое не понравится, — отрицательно покачал головой атаман.

— Я хочу попробовать прямо сегодня. Днём дойдут, отдохнут, ночью нападут, — де Жерс ткнул пальцем в конкретное место на карте, буквально рядом с нашей долиной, где Фёдор засёк конный отряд, который стал лагерем.

— Я не против, — поднял руки в защищающем жесте. — Как человек гражданский, вообще не намерен вами рулить, это противоестественно. Для чего тут этот штаб, так это для координации.

— Франтирёры мои, командовать ими буду я! — выпятил грудь де Жерс.

— Хорошо, но соотносите свои действия с казаками и Фёдором, то есть авиацией.

— Уи, такое разумно. Тогда давайте проговорим первую операцию. У меня сформированы сводные группы, десять «М», шесть «L», комбинированные. Большой был конный отряд, Фёдор Иванович?

— Порядка трех десятков коней, четыре костра.

— Значит две группы ударные и одна прикрывает отход.

Я тихонько потянул за рукав Филиппа.

— Пошли, не будем мешать воякам.

…

— Что там у меня за заместитель? Ты говорил, с большим опытом административной работы?

— С большим опытом работы с населением. Как наладить административные процессы, ты знаешь лучше меня, ты же чиновник.

— В конкретном ведомстве, а не управлении городом.

— Знаешь, кузен, самые ценные вещи в городе Николай сейчас — это книги и окна. Окна, чтобы ставить в пустые глазницы зданий.

— Чудные тут строения, окаменевший песок, грунт и камень, который твой маг сделал. А что там бродят слухи в городе, что у казаков есть пленник-старик. Это и есть тот маг, который всё это сотворил — дома, улицы, стены, дороги и туннели?

— Не могу тебе сказать, братан. Это не моя тайна. Но такое возможно.

— Ну, слухи ходят именно такие.

— Пусть ходят, — не стал ему говорить, что меня устраивают любые слухи, в которых не упоминаются элементали. С Николаем я общался, он как живой символ города проживал в районе порта и держал язык за зубами. — Давай поговорим в двух словах про наши планы по городу. Потому что, чем мы можем помочь в войне?

— Чем?

— Ничем. Мы не военные. Патроны я им обеспечил? Приток добровольцев? Плачу за всё это.

— Это с денег Вьюрковского?

— Да, с них. Кстати, не знаешь, моя семья, они ещё в Кустовом?

— Оставили дядю завершать дела.

— Они забывают, что Предок их озадачил оставить одного из них в городе. Ладно, я сам отцу наберу.

— А ты сам, когда думаешь жениться?

— Гм. Филипп, очнись, кругом война, инквизиция, санкции, наёмные убийцы и так далее. Куда мне жениться?

— А если тебя убьют? Ты говорят, вступил в помолвку с Гадюкиной. Вот и женился бы. В случае чего, она станет наследником клана и твоих быстро тающих капиталов.

— В случае, если меня-таки убьют, меня мало волнует, как вы, мои родственники, передерётесь за наследство. Трава не расти. Я в своих планах не исхожу из того, что помру.

— Да ты оптимист. Прости, я, конечно, грубоват, но у тебя проблем, как у дурака фантиков. Извини, ты же теперь вроде как мой начальник.

— Ой, давай без этого. Пусть ты будешь единственным человеком, который говорит со мной на равных и без всякого стеснения.

— Ну вот я и говорю, что отсутствие наследника — это проблема.

— Пошли в лес погулять. У тебя паспорт с собой?

— Не время сейчас гулять.

Я поправил полы пиджака.

— Пошли. В городе установлен подавляющий артефакт, он нужен на период войны.

Пока мы шагали, я набрал справочную Барнаула:

— Девушка, а можно мне номер самого крупного салона, магазина или центра, где продают автомобили? И адрес.

— Пишите, молодой человек, — протяжно ответила «девушка», которая была вдвое меня старше, но принимала такое обращение как должное.

— Зачем нам автосалон?

— Затем, — я писал, удерживая мобилет плечом, а после достал небольшой атлас городом империи, купленный мной по случаю, карманный вариант, ранее не использованный. Открыл с хрустом. Какой кайф эти новые книги, а данном случае атлас.

Развернул его на городе Барнаул. Ну что, я там был один раз, кажется, на такси мотался, от Бийска там недалеко. В любом случае Шило согласился, что может меня туда перебросить, но через промежуточную точку в Бийске.

Убрал всё обратно, дождался чуть отстающего запыхавшегося градоначальника. Кстати, надо бы документ подписать на утверждение его в качестве главы города, приказы на де Жерса подписать и так далее. А то у меня легитимный только атаман и то, ему протокол об избрании и учреждении казачества тоже я делал.

Я давно приметил большую сосну, у которой Шило начинал работать и активировал его, приобняв Филиппа.

Мой кузен, который уже был в курсе существования транспортных способностей у меня, тем не менее удивлённо ойкнул.

Мы переместились для начала в Бийск, но задержались там, в районе порта не больше пары секунд, отразились в удивлённых глазах уличной торговки, когда я снова активировал Шило, и мы попали уже в Барнаул.

Всё же Барнаул — губернский центр.

— Где мы?

— Пошли, там извозчик.

— Куда едем, барин? — оскалился парой золотых зубов извозчик, похожий на разбойника.

— Центр, нотариус.

— Какой?

— А какого знаешь, голубчик, и чтобы людей поменьше.

— Зачем нам нотариус?

— А напишу завещание на тебя и мою сестру младшую. Ты будешь