Ох, Мартин, расцелую тебя, когда ты вернёшься!

Ой, чего это я?..

Так, ладно, надо ложиться спать. Завтра сложный день!

Снова устроившись в кровати, посмотрела на звёзды. После письма, которое я получила, жизнь заиграла новыми красками.

Я улыбнулась и закрыла глаза. Осталось только дождаться ребят, а дальше…

Заснула в один миг. Сначала меня унесло в необыкновенное сновидение, где звезды танцевали друг с другом на черном небе, а под внизу под ними покачивались на ветру ярко-красные маки. Потом я переместилась в какой-то темный лес, и вдруг ощутила острый укол страха — в лесу было темно и очень одиноко. Я стояла на краю поляны, а на другом краю высился наш дуб, что рос у трактира. Под одной из его ветвей стоял высокий человек с факелом. Он был одет в шикарные одежды и, кажется, был знаком мне на лицо.

Да, определенно знаком. Я прищурилась — это был Лас Летти. Он стоял возле дуба и не сводил с меня мрачного взгляда.

— Иди сюда! — громко крикнул он мне, и я мгновенно проснулась.

Открыв глаза, увидела перед собой знакомое лицо. Только это был совсем не Лас Летти, а та самая женщина, что ночевала у нас вчера в пристройке.

Только теперь она не выглядела обездоленной скиталицей. Напротив… Была одета в дорогие одежды — платье и мантию, лицо её было таким же бледным и уставшим, а глаза горели злобой.

— Вставай, девка. — Я почувствовала, как к моему горлу пристало лезвие кинжала. — Пей зелье безмолвия и идём за мной! Да побыстрее и потише, а то пораню так, что мало не покажется.

Глава 20

Мелинда схватила меня за волосы и потянула мою голову назад. Все ещё держа кинжал у моего горла, залила мне в горло горькое зелье.

Я поморщилась и сразу ощутила, как холод сковывает мой язык и глотку.

— Вставай!

Почти не чувствуя ног, я выбралась из-под одеяла. Замешкалась, запутавшись в простыне, тогда Мелинда схватила меня за шиворот и выволокла из кровати одним сильным рывком.

— Эй! — рявкнула я, но тут же осеклась и схватилась за горло.

Голоса не было! Хрипя, покашляла… Ничего! Даже мой малейший вздох остался совершенно беззвучным!

— Ха-ха-ха, а ты что думала, добренькая хозяйка трактира⁈ — посмеялась Мелинда. — Мы тебя ещё долго не услышим!

Мелинда швырнула мне в лицо мою накидку, веля одеваться. И как только я оделась, лезвие кижала снова в один миг пристало ко мне вплотную. На этот раз к моему боку. Мы покинули комнату.

Эта злобная дрянь Мелинда не особо церемонилась, водила и тыкала кинжалом то туда, то сюда, поэтому уже поранила меня.

Поморщившись от боли, почувствовала, что под одеждой теплой влагой расползается кровь…

Лучше бы не рыпаться, а то эта идиотка и ненароком прибить может!

Пришлось бесприкословно идти по коридорам, максимально тихо ступая по деревянному полу. Пересекая полутьму коридора, я радовалась тому, что в трактире не было Ника. А ещё всем сердцем надеялась, что Генри, Клауда и Шенриетта живы, и что эта дрянь не убила никого из них…

— Было бы побольше времени, пришила бы твоих трактирных шавок! — словно прочитав мои мысли, заборомотала Мелинда, когда мы спустились по лестнице на первый этаж. Она шла не отступая от меня ни на шаг. — Жаль, что никто из них не попался мне на пути!

Молчала. Мне хотелось плакать, но я держалась. Просто думала, как же у меня так нелепо получилось влететь в это болото⁈

Вроде ведь до последнего я неустанно держала оборону: и налоговики выхватили лещей, и толстяк Кальвин, да и местные нерадивые гости ежедневно получали грозных напутствий, если вели себя неподобающе… А тут! Пустила голодранку переночевать по доброте душевной и вот!…

С одной стороны, последние несколько дней были не очень легкими: переживания о Никоне и Мартине, усталость, нервы…

Но с другой: ведь по этой заразе и правда сразу было видно, что она злая, как чёрт! И Клауда с Генри, и Шенри тоже — они же сразу это увидели!

Вот только как она сюда смогла проникнуть во второй раз⁈

А главное — как вошла в хозяйскую комнату⁈ Ключи же только у меня, да у Мартина!

Вопросов было целое море, но главный не давал сосредоточиться на остальном: какие цели имела эта сумасшедшая, и зачем она выводит меня из трактира⁈

Вряд ли она будет пытаться получить за меня какой-то выкуп: у кого⁈

Вряд ли хочет убить: убила бы сразу, прирезала бы во сне, и дело с концом…

Ведёт меня к кому-то?…

Похолодела!

Наверняка к жирдяю Кальвину, мечтающему мне отомстить!

А ведь я знала, что этот наглый индюк может захотеть напакостить мне!

Но пойти на такое! Неужели он подкупил эту заразу, чтобы она нашла способ меня выманить⁈

Или она его подружка?..

Нет уж, слишком сложная схема, да и ресурсов этого дурака таких нет!

Проведя меня в пристройку, в которой Мелинда провела вчерашнюю ночь, женщина вывела меня на улицу. Как холодно сегодня!

Я повернула голову: наш дуб громадой темнел над трактиром и, кажется, с тоской следил за тем, как меня уводят.

И снова мне показалось, будто земля дрожит. Только на этот раз эта дрожь была похожа на печальный вздох или даже плач…

Ёжась и спотыкаясь в темноте, я шла вперёд.

Мелинда вела меня к лесу, который темной махиной нависал над нашими головами.

Она собирается идти туда СЕЙЧАС⁈

Господи, да нас же сожрут там!

Если и лесные собаки не тронут, так как мы их подкармливаем, так волки раздерут на части…

Но да, мы шли к лесу, вернее, я не шла, а ковыляла.

Ботинки из мягкой кожи промокли во влажной траве, подол ночной рубашки и верхней накидки вымокли аж до колен. Но Мелинда лишь подгоняла меня.

— Думаешь, наверное, как я добралась до тебя, а, хозяюшка? — проскрипела Мелинда, когда мы уже подходили к предлесью на холме.

Отсюда был хорошо виден наш дуб и трактир под ним, а ещё тракт, уходящий к городским лавкам и домам.

Окошки в городских домах светились уютной желтизной, как и окна замка, возвыщающейся вдали величавой махиной.

Я так недолго прожила в этом мире, но мне эти места казались роднее родного…

— Ну? Рассказать? — снова спросила