— Неудивительно, что ты вызвала кавалерию.

Наличие дополнительной помощи не помешала бы в обыске, хоть Фаре и не хотелось увеличивать число очевидцев. С учетом техников-криминалистов, трупа знаменитости, лежащего на столе в морге, а теперь и десяти офицеров, прибывших обыскивать старинный дом Айверсонов, то в ближайшее время можно было ожидать слива в прессу. А может, новость уже слили.

Огромный дом был почти утаен густыми деревьями и свисающим мхом, и когда наконец показалась крыша, Фара с удовлетворением вздохнула, глядя на то, что когда-то было шедевром: четырехэтажный дом — с арками в греческом стиле и колоннами, обрамленный двумя раскидистыми деревьями жакаранды — из белого кирпича имел левое и правое крылья, простиравшиеся по обе стороны.

Длинный бассейн, заросший водорослями, разделял въездную и выездную дорожки, по обе стороны от которых располагались разросшиеся сады. Когда-то клумбы, вероятно, были аккуратно разделены по цветам и растениям, однако теперь они представляли собой кучу переплетенных соцветий, которые вырывались из своих уголков и тянулись по асфальтированной дороге.

Джип Анаики уже был припаркован в сторонке, позади восстановленного «Бронко» и пикапа последней модели. Когда они припарковались, водительская дверь открылась, и девушка вышла из машины.

Анаике было двадцать два года: дочь унаследовала от матери смуглый цвет кожи, широкие бедра и широкую кость. Впечатляюще она не одевалась. Фара поджала губы при виде рубашки и джинсов, которые носили все члены команды киберрасследования. Она всегда твердила дочери: «Ты не знаешь наверняка, чем в итоге будешь заниматься и с кем повидаешься». Анаика выбрала футболку с изображением мультяшного крохи с головой в форме футбольного мяча, джинсы, красные конверсы и серьги-обручи.

К тому же, три месяца назад ни с того ни с сего дочурка побрилась налысо, так что, возможно, Фаре стоило воздержаться от проповедей о первом впечатлении.

Кевин притянул девушку к себе, чтобы обнять, и Фара терпеливо ждала своей очереди. Прижав дочь к груди, она приблизила губы к дочкиному уху:

— Так рада, что ты официально назначена на эту работу.

— И я, Madre4. — Дочуля поцеловала ее в щеку, а затем отстранилась. — К чему все это подкрепление? — и кивнула в сторону машин, которые припарковались по диагонали вокруг дороги.

— Будут помогать в обыске. Дом, знаешь ли, не маленький. Всю ночь напролет торчать как-то не хочется.

— Ясно. — Она щелкнула жвачкой и весело помахала рукой рябому копу, который был слишком стар для нее.

Фара прочистила горло и протянула трентов брелок с ключами.

— Готовы?

Анаика потерла ладони друг о друга.

— Давайте пройдемся и поболтаем. Нужно рассказать историю, которую я на данный момент откопала.

Остальные офицеры задержались сзади; Фара и Кевин пристроились с обеих сторон от Ани, и они принялись подниматься по широким ступеням исполинского парадного крыльца.

Анаика говорила тихо, не отрывая взгляд от раскинувшихся перед ними роскошных хором:

— Итак, Трент и Хью — единственные дети мамы Бэт и ее мужа Ройса. Ройс и Мама Бэт основали Христианскую Церковь еще в восьмидесятых годах и сколотили состояние на том, что стали первой национальной объединенной евангельской службой. Если вы врубали телек в воскресное утро в восьмидесятые и девяностые годы, то на церковной кафедре видели именно маму Бэт.

Фара кивнула, когда они остановились у входной двери.

— Твоя бабуля обожала эту передачу. Помнишь?

— Она грызла тебя, если тебе приспичило переключать канал. — Ана усмехнулась.

Фара помнила крохотный телек в гостиной и выцветшее изображение тепло улыбающейся в камеру мамы Бэт в стандартной синей рясе, читающей проповедь той недели. Мать Фары отрабатывала английский, повторяя за пастором, однако ее произношение всегда было затрудненным и невнятным. Голос мамы Бэт был похож на овсянку с корицей: утешительный, сладкий и насыщенный.

Трудно поверить, что ангелоподобная женщина, покорившая всю страну и создавшая церковь с миллионным числом прихожан, была матерью Трента и Хью. Они родились с внешностью, богатством и матерью, в которую была влюблена вся Америка. Вот тебе и выигрыш в генетической лотерее.

Кевин прищурился в тусклом свете, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, чтобы попробовать первый ключ в замке.

— Ты сказала «состояние». О какой сумме идет речь?

— Десятки лямов только за счет прав на телетрансляции. Добавьте к этому пожертвования, которые поступали каждое воскресенье, и на момент их смерти Церковь оценивалась в порядка ста миллионов долларов.

Кевин присвистнул, махнув рукой на этот ключ, и попробовал следующий.

— Совсем недурно.

— Да, но не спешите. Когда Мама Бэт и Ройс погибли, все деньги поступили в благотворительный фонд. Близнецы не получили ни доллара, за исключением этого дома, который находится в собственности фонда и не может быть продан. Благотворительный фонд, естественно… — Она сделала паузу и выжидающе посмотрела на них.

— «Защитим детей»? — предположила Фара. Невозможно было прожить в Лос-Анджелесе и не заметить афишу или журнал с фотографией Трента или Хью, позирующих с больным раком ребенком или группой малоимущих подростков, получивших стипендии. Организация «Защитим детей» спонсировала футбольную команду Анаики, когда та участвовала в чемпионате штата, и предоставила стипендии для обучения в колледже двум ее друзьям. У благотворительной организации была блестящая репутация в штате: пока близнецы не стали пресс-моделями, ее возглавляла Мама Бэт.

Анаика утвердительно хмыкнула.

— Те самые.

Фара взглянула вверх. На одном из верхних окон с одной стороны болталась темная ставня, а в карнизе под крышей крыльца птицы свили гнезда. Потребуются немало труда и денежных средств, чтобы привести дом в надлежащий вид.

— Этот ключ подходит. — Выпрямляясь, прохрипел Кевин. — Надевайте перчатки.

Прошло несколько минут, прежде чем все надели перчатки, одноразовые сетки для волос и бахилы. Анаика натянула перчатки и чуть попрыгала на месте.

— Так волнительно. В офисе такого движа не бывает.

— Да, как же мило, что погибают невинные жертвы, — сухо сказала Фара.

Анаика проигнорировала мать и прислонилась к белой кирпичной стене.

— Так вот. У нас двое богатых предков, повернутых на религии. Когда Трент и Хью стали достаточно взрослыми, чтобы присоединиться к бренду, они решили расширить телевизионный контракт дополнительным шоу, ориентированным на более молодую аудиторию, и в главной роли… барабанная дробь… близнецы. — Анаика закатила глаза, словно не она была помешана на этом сериале.

— Имеешь в виду «Фермерскую историю»? — спросил Кевин.

— Ага. Пять сезонов, шестьдесят пять серий. Трент и Хью прославились, и к тому времени, как «Фермерскую историю» закрыли, у них уже имелась дюжина других предложений от киностудий. Они неожиданно прекращают сниматься и поступают в частную среднюю школу, где живут как «нормальные», — Анаика сделала воздушные кавычки на