Офис покидали поздно, на улице ночь, фонари горят настолько тускло, что звездное небо видно во всей красе. Моя охрана моментально оказалась рядом, но не мешают трансгуманистам со мной общаться, хотя и следят за их руками.

Со мной Бабурнин и Черноклюв, остальные ушли раньше, мы спустились со ступенек на асфальт, притормозили, а то по улице несется крупный внедорожник черного цвета.

Стоим, давая ему дорогу, телохранители выдвинулись вперед. Автомобиль резко остановился перед нами, передняя дверь распахнулась, выскочил крупный высокий мужчина в тёмном костюме, цепко ухватил меня под руку.

Мои телохранители моментально выдернули из скрытых кобур пистолеты.

– Что вам надо? – вскрикнул я.

Черноклюв и Бабурнин выдвинулись вперед, пытаясь защитить меня, но меня уже молниеносно подтащили к задней двери. За спиной я услышал какую-то борьбу, но автомобиль распахнул заднюю дверь, мужчина быстро и умело втолкнул меня вовнутрь, оттуда протянулась рука и помогла мне опуститься на сиденье.

Впихнувший меня влез следом, я оказался зажат на заднем сиденьи между двумя мощными мужчинами, в которых без труда можно узнать военных, хотя и одеты в гражданскую одежду.

Автомобиль тут же сорвался с места, я ошалело посмотрел на сидящего рядом человека. Немолод, лицо интеллигентное, но глаза выдают, что их хозяин провёл жизнь вовсе не в поездках на шашлыки, а в отпуск если вообще не ездил, а если и ездил, то не в Турцию, а в так называемые «горячие точки».

– Всё в порядке, – сказал он настолько мягким голосом, что я услышал в нем щелчок передергиваемого затвора. – Служба сработала в штатном режиме.

– А мои, – проговорил я осевшим голосом, – люди?

– Вы о бодигардах? – уточнил он. – Им сейчас объясняют, что у нас общее начальство. Всё в порядке!

Автомобиль мчался с проблесковым маячком, а в боковое зеркало я увидел, что за нами прет мощный джип.

Кое-как восстановив дыхание, я переспросил слегка подрагивающим голосом:

– А вы чья служба?

Он пояснил ровно:

– Служба безопасности.

– Ого, – сказал я. – То-то мне чудилось в последнее время, что за мной следят.

– Охраняют, – поправил он. – Хотя некоторые уже следят. А вы что ожидали? Ваша партия рванула по рейтингам просто не знаю как. Многие вздрогнули.

Он улыбнулся, хорошей чистой улыбкой, но только губами, глаза смотрят вдумчиво и серьёзно.

– А зачем следят? – пробормотал я. – Наша партия в самом низу рейтинга…

Он покачал головой.

– Сейчас аналитиков, как дворовых собак. И большинство указывают на ваше лидерство, господин Ропуха. Вы догоняете ведущие партии, словно ракета с ядерным двигателем!

– Лестно, – сказал я опасливо. – А у ваших аналитиков не завышены ожидания?

Он улыбнулся, покачал головой.

– Сами знаете, вы сейчас на коне. Белом, а не том, что в пальто и сферическом вакууме. А мы заинтересованы, чтобы не разбились в бешеной скачке.

– Мы?

Он сказал просто:

– Я Карбышев, глава одного из оперативных отделов ФСБ. У нас и вычислительные мощности самые-самые в стране. И народ с ай-кью примерно в сто десять, если брать в среднем. Мы не трансгуманисты, разумеется, но ваши идеи и стремления понимаем, даже в какой-то степени разделяем. Мир стремительно меняется, а мы как будто вмерзшие в лед лягушки. Даже в нашем аналитическом отделе, где все понимают, мало кто готов поднять задницу из теплого кресла…

Я спросил с изумлением:

– Вы разделяете наши идеалы?

Он пожал плечами.

– Думаете, мы не передавали наверх наши предложения? Но в мире, где всё направлено на удовлетворение благополучия населения… ну, вы понимаете.

– Понимаю, – обронил я всё ещё с непониманием. – Но что заставляет вас оказывать нам помощь теперь?

– Снаппер ускорил ломку, – пояснил он, – ломку нынешнего общества… и вообще много чего. И облегчил вам работу. Без снаппера ломать пришлось бы дольше, и, не знаю, успели бы до Большого Бабаха. А так есть шансы.

Я посмотрел на него в упор.

– Мой дом в другой стороне.

Он обезоруживающе улыбнулся.

– Заскочим тут по дороге в одно место. Нужно переговорить, а потом доставим домой. Не беспокойтесь, но вы сами вступили на поле, где несколько иные правила, чем для простого человека. Или, как у вас говорят, для очень простого.

Всё знает, мелькнула мысль. Если у нас и нет засланного казачка от них, то разве что из-за нашей незначительности, но специализированный ИИ из нашей прослушки наловит о нас характеристик достаточно.

– Если всё понимаете, – сказал я, – что у нас творится, то почему сами молчите?

Он ответил бесстрастно:

– Мы исполнители. И на службе. Иногда выступаем с инициативами… но их наверху не поддерживают, так как главное у нас – благополучие простого человека. Который, как вы говорите, только жрет, пьет и загаживает планету.

– Ну да, – сказал я, – это говорим мы. А вы?

Он молча улыбнулся, но смолчал.

– Понятно, – сказал я, – сейчас этого простого всё равно многовато. Нехорошо так говорить, но что правда, то правда. Даже столько народу, что осталось после снаппера, многовато для процветания современного общества. Слишком много… лишних.

Он смотрел на меня с живейшим интересом.

– У вас даже голос не дрогнул, хотя произнесли такие правильные, но страшные для нашего общества слова! Вот потому я и дал команду своему отделу обеспечить вам хоть какую-то защиту. Не дожидаясь указаний сверху.

– А такое не наказуемо?

Он сдвинул плечами.

– Наказуемо. Но не слишком уж. Могу провести по статье учений.

Я поднял взгляд на зеркало заднего вида.

– А та охрана, которую нам прислали… Это был кто?

Он сказал небрежно:

– Из частного охранного агентства. Они нам не конкуренты.

Автомобиль остановился в ночи перед тёмным зданием, даже фонари на столбах не горят, вот уж конспирация. Даже не понятно, привезли меня в главное здание, или в одно из засекреченных мест, где у них проходят встречи с тайными агентами. Или куда возят для изощренных пыток.

Телохранитель, что сидит рядом с шофером, выскочил первым, огляделся, подошел к задней двери и быстро распахнул. Телохранитель справа вылез, снаружи подал мне руку.

Когда я выбрался из салона, Карбышев тут же оказался сзади, так и