Когда мы кончили сцену, он говорит: «Ну, вот, это то, что надо! — и начал спокойно репетировать все по порядку.

Николай Александрович добивался успеха умением предельно ясно поставить задачу, с большим тактом, чутко исходя из настроения коллектива, находил нужный психологический момент. В связи со спектаклем «В добрый час» я вспоминаю еще один штрих внимания Медведева к актерам. Я, Андрей, прибегаю домой голодный, бегу на кухню, хватаю с плиты кастрюльку и ем «супчик». Суп должен быть очень вкусным, и есть его я должен с аппетитом. Потом появляется моя мать (С. С. Прусская), отбирает суп и говорит, что она его кошке сварила. А я говорю: «Ничего себе нашей кошечке живется!»

Николай Александрович смотрел спектакль, и от него, видимо не ускользнуло мое неудовольствие от «супчика». Он пошел за кулисы, попробовал еду, и она ему тоже не понравилась. На следующем спектакле я опять беру кастрюльку и чувствую, что сегодня мне подали ароматные, наваристые щи. Ел я их с большим удовольствием. Оказывается, Николай Александрович распорядился приносить суп из ресторана «Заря», что и делалось, пока в репертуаре был этот спектакль.

«В добрый час» получился очень теплым, он каждый раз волновал и зрителей, и нас. Казалось, что сама жизнь пришла на сцену.

В конце 1955 года театр приступил к работе над пьесой Н. Д. Смелянского «Пути-дороги». Пьеса Смелянского посвящена жизни и труду уральских рабочих — теме, «которая давно ждет своего сценического воплощения», писала газета «Челябинский рабочий» от 13 марта 1956 года.

И далее: «Начинающий драматург... затрагивает важные вопросы нашей жизни. Главный из них — вопрос о чувстве коллектива, об ощущении своего места в общем строю, своего дела — во всенародном. Это ощущение потерял молодой сталевар Алексей Чистяков... Рекорды и слава стали лозунгом его жизни». Но под влиянием коллектива Чистяков снова обрел свое место в рядах строителей коммунизма.

Интерес к спектаклю был не случаен: челябинские артисты впервые поставили пьесу местного драматурга. Этому событию предшествовала совместная работа автора и театра, которая заняла не один месяц и даже не один год.

«...Занавес поднят. Перед глазами зрителей возникают могучие корпуса южноуральского металлургического завода. Еще мгновенье — и мы видим просторную комнату в одном из общежитий. Ее хозяева — молодые металлурги, в которых сразу же узнаешь своих близких друзей и старых знакомых». Ставил спектакль В. В. Люце, оформлял — художник С. Постников. Роль Алексея Чистякова поручили мне. В спектакле были заняты — в то время молодые артисты — О. Климова. Ю. Болдырев, Ю. Брегер, Л. Мамонтова и более старшие и опытные — В. Стебаков, М. Волина, Ю. Казицин, В. Виннов, Е. Евгеньева и другие.

Когда пишется новая пьеса и впервые осуществляется ее постановка, это всегда интересно, но и трудно. Пьеса не лишена сценических и сюжетных недочетов (об этом тоже писали газеты). Но она была нам дорога. Сама тематика пьесы заставляла нас в какой-то мере познакомиться с новой сферой человеческого труда — труда металлургов.

Работа началась с того, что Владимир Владимирович Люце повез нас на Челябинский металлургический завод, где мы познакомились с цехами завода, с организацией труда и технологией производства. Особенно заинтересовал нас мартеновский цех. Нам выдали робы, шляпы, рукавицы, и мы почти всю смену пробыли там. Все щупали и всему удивлялись. Мастер оказался человеком опытным, солидным и немолодым, а подручные — очень молодые. Бригада, очевидно, дружная, так как мастера, который обладал чувством юмора, все быстро понимали и над ним дружелюбно подтрунивали.

Первыми зрителями были, конечно, наши шефы-металлурги, да и весь завод побывал на спектакле, желая на сцене увидеть себя, своих товарищей. Мы поздравляли Николая Давыдовича Смелянского с постановкой, а он благодарил нас за успех. Потом пили чай с пирожными, а за столом в этот вечер хозяйничала наша любимая и уважаемая Людмила Константиновна Татьяничева — верный друг, жена и помощник Смелянского.

Спектакль успешно шел, а работа над ним все продолжалась.

В 1956 году театр начал репетиции «феерической комедии» В. Маяковского «Клоп». Об отдельных актерских удачах этой работы много уже написано, мне же хочется рассказать о работах моих коллег — бывших выпускников театральной студии, занятых тогда в «Клопе».

Павел Миронович Шустиков играл Парикмахера. Помню, как чинно вначале сидел он на «свадьбе» за столом. Его украшали галстук-бабочка, усики. Весь он напомаженный, важный, а зависть так и сквозит ко всему происходящему в доме старшего коллеги. Подвыпив, он высматривает, кого бы незаметно «облапить». Я смотрел и, зная его скромную натуру, не узнавал в подобном качестве. Юрий Давыдович Болдырев — представитель другого лагеря: он играл Уборщика. Болдырев как нельзя лучше подходил к этой роли своим немалым ростом в сочетании с самой малой весовой, категорией (в то время).

Лидии Михайловне Марковой тогда достались три роли. В одном действии она играла Продавщицу яблок, в другом — Маленького жирафа, а в третьей картине они вместе с Вячеславом Алексеевичем Петровым исполняли Танцующую пару. Танцевали «буги-вуги». Появлялись они стремительно в ярких «стиляжных» костюмах и отплясывали виртуозно. Лидия Михайловна — музыкальный человек: после театральной студии она закончила музыкальное училище, любит играть в музыкальных спектаклях, а тут оказалась еще и на редкость пластичной. В руках хищного, цепкого и глуповатого партнера партнерша летала, как пушинка. Этот танец был настолько профессионально отработан, что зрители заглядывали в программу: не ошиблись ли, читая имена исполнителей.

В 1957 году Министерство культуры РСФСР и Всесоюзное театральное общество в порядке подготовки к Всесоюзному театральному фестивалю, посвященному 40-летию Октября, провели смотр «Уральская театральная весна». В нем приняли участие драматические, музыкальные и детские театры Свердловской, Челябинской, Пермской, Тюменской, Курганской областей и Башкирской АССР. Была создана центральная комиссия, в состав которой вошли видные театральные деятели Урала. Лучшие спектакли увидели в Свердловске с 10 по 15 апреля. Нам предстояло вынести на суд зрителей своего «Клопа» 13 апреля в 7 часов 30 минут. После вечернего спектакля 12 апреля на автобусах поехали мы на вокзал и сели в специально заказанный вагон, который ночью должны были прицепить к проходящему поезду. Вскоре все легли спать. Утром проснулись, а вагон стоит на прежнем месте. Нужный поезд опаздывал. Пришел он уже в середине дня. Нас быстро прицепили, но поезд, выбитый из графика, шел медленно, с большими остановками.

Директор театра Михаил Матвеевич Половец всю дорогу ехал в кабине машиниста, связывался по селектору