Шрифт:
Закладка:
Разбирая далее идею ценности в сопоставлении с идеей произвольности и исходя из своей концепции о примате произвольности в структуре соссюровской концепции, Де Мауро обращает внимание на слова Соссюра, приводимые из рукописи Р. Энглером:
«Поскольку наличествует произвольность (между означаемым и означающим. – H.С.), ценности полностью относительны (релятивны)»[230].
По нашему мнению, это, однако, раздваивает проблему ценности, потому что становится неясным, как же устанавливаются ценности: по отношению двух сторон знака друг к другу или по отношению каждой из сторон знака к соответствующим сторонам других знаков, т.е. на основании синтагматических и ассоциативных связей[231]. Этот ракурс соссюровской постановки проблемы совсем не затрагивается у Де Мауро, а именно он является весьма важным, так как связан с методикой вычленения конкретных единиц и на ее основе установления абстрактных сущностей.
К. Норман в своей работе полагает, что понятие ценности является фундаментальным, поскольку на его фоне яснее выявляется критика традиционных представлений и при помощи него можно ответить на те вопросы, которые до этого оставались открытыми. В этой статье также отстаивается мысль о равновесии в системе, которое и создает ценности ее членов.
Разобрав подробно все возможности прочтения соссюровских идей в «Курсе…» и отметив противоречивые места, К. Норман приходит к выводу, что все теоретические утверждения Соссюра служат
«вехами в стремлении полностью противопоставить свои идеи эмпиризму и установить принцип определения предмета науки»[232].
Этот принцип, по мнению автора статьи, шел вразрез со здравым смыслом говорящих и с распространенными тогда идеями грамматистов, обращавшихся лишь к тому, что очевидно. Таким образом,
«если мы имеем дело с эпистемологическим разрывом, то он находится в установлении понятия ценности в той мере, в какой оно входит в совокупность постулатов: различия, синхрония – диахрония и язык – речь, определение языка как системы»[233],
– заключает К. Норман.
Категория различия действительно настолько захватила Соссюра, что интерес к абсолютным свойствам единиц языка отошел на второй план. Все знают слова Соссюра о том, что
«важен в слове не звук сам по себе, но те звуковые различия, которые позволяют отличать это слово ото всех прочих»[234].
Обнаружив важность реляционных свойств лингвистических единиц, Соссюр сосредоточил на них все свое внимание и с некоторой осторожностью сделал весьма важный философский вывод:
«Мы отваживаемся сказать: главным законом языка является то, что в нем ничто не может существовать в одном члене (прямое следствие того, что лингвистические символы не состоят ни в каких отношениях с тем, что могут обозначать)… и даже части их (символов. – H.С.) не обладают ценностью сами по себе без этого своеобразного сплетения всегда негативных различий»[235].
Это рассуждение в каноническом тексте «Курса…» приобрело резко сформулированный вид:
«В языке нет ничего кроме различий».
Правда, тут же включено смягчающее рассуждение:
«Однако утверждать, что все в языке отрицательно, верно лишь в отношении означаемого и означающего, взятых в отдельности; как только мы начинаем рассматривать знак в целом, мы оказываемся перед чем-то в своем роде положительным»[236].
Эта своеобразная уступка была сделана потому, что для Соссюра, открывшего реляционные свойства лингвистических единиц, язык в сути своей раскрывался прежде всего как система, состоящая из элементов, между которыми устанавливаются отношения, порождающие ценности этих членов; ведь он сам говорил, что система языка основывается на противопоставлении его конкретных единиц. Уместно заметить, что совершенно прав был Р. Годель, указав, что понятие члена (terme) системы является одним из ключевых слов соссюровской лингвистики, но многие комментаторы Соссюра не обратили на это достаточного внимания[237]. Более того, Годель, проанализировав ряд источников, высказал предположение, что для пояснения понятия ценности можно воспользоваться равенством[238].
ценность означаемое = знак член (означающее)ценность / член = знак: означаемое (означающее)
Оно, однако, позволяет провести аналогию между ценностью и означаемым и дает повод рассмотреть их как две стороны одного явления – содержания знака, рассмотренного с разных точек зрения.
В свете такого решения, которое было более подробно развернуто Р. Годелем в статье «От теории знака к членам системы»[239], написана статья Р. Амакера «О понятии ценности (значимости)», в которой автор также определяет ценность как означаемое, рассмотренное с точки зрения системы. В связи с этим Амакер выдвигает две гипотезы, одну из которых он называет теоретической, а вторую – интерпретирующей. Согласно первой следует рассматривать означаемое как сложное явление, состоящее из комплекса ценностей; согласно второй – в теории Соссюра следует различать семиологический уровень отражения и собственно языковой уровень; первый объясняет ценность через отношение двух сторон знака друг к другу, а также возможность разделения субстанции содержания синонимами, переход на второй уровень связан с обращением к принципу произвольности, а следовательно, к языковой мотивированности знаков, т.е. их грамматическому разделению на основе действия ассоциативно-синтагматического механизма. Эти соображения позволили Амакеру выделить два типа ценности: лексическую – на семиологическом уровне и грамматическую – на языковом уровне, и провести их анализ. Автор заключает, что
«это отражает новый аспект двойственного характера естественного языка, а теоретическое его выражение представит собой новую дихотомию»[240].
Выводы Р. Годеля, А. Бюрже и Р. Амакера, которые отождествляют ценность и означаемое, были бы верны, если бы Соссюр не привлек, помимо концептуальной ценности, также и ценность материальную, т.е. фонологическую. Кроме того, в рассмотренных работах не проводится различия абсолютных и реляционных свойств единиц языка, а именно в этом заключен пафос соссюровского подхода, воспринятый из работ по политической экономии. Лингвистике конца XIX – начала XX в. подход к явлениям языка в этом аспекте был совершенно чужд.
Заметим, что четкое противопоставление абсолютных и реляционных свойств вещей было сформулировано в марксистской философии, и не удивительно, что в стихийной соссюровской диалектике мы не находим строгих формулировок, а – лишь
