всего он опасался, что крыса бросит ключ, попробует извернуться и укусить его. Когда он вытащил крысу из норы, она по-прежнему сжимала в зубах ключ и отпускать не хотела.

Он вырвал из крысиной пасти то, что ему причиталось, и, шатаясь, направился к двери.

Замок сильно заржавел и не желал сдаваться без боя, но все же уступил. Он открыл дверь. Скрип ржавых петель разнесся по всему дому. Он осветил тающим на глазах лучом фонарика ступени, что вели наверх, и осторожно стал подниматься.

Скоро путь ему преградила деревянная стена с множеством нор, которые прогрызли крысы. Он с треском и не без труда проложил новый путь, оказавшись в шкафу. Наверняка в той громадине, стоявшей в холле. Дверцы шкафа были не заперты. Он осторожно толкнул створки.

Выбравшись, он увидел Паучиху, которая сидела в кресле; на ее коленях лежало ружье. Рядом стоял Паучихин сынок, вцепившись в спинку пальцами левой руки. Кота поблизости не нашлось. Какой прок в ружье, если ты слеп как крот? Он хотел двинуться дальше, когда вспомнил о нитях, увешанных колокольчиками. Здесь, в холле, они были повсюду. Батарейки сели окончательно, и от фонарика не было никакого проку. Остался только свет из окошка над дверью, который выхватывал из тьмы Паучиху с ее отпрыском.

Он похолодел. Снова в западне. Любое неосторожное движение, и он потревожит нити. Тогда старуха выстрелит. Это просто смешно, черт возьми! Но сделать еще шаг не решился.

— Он здесь, мама! Я его вижу!

Паучихин сынок едва не подпрыгнул.

— Заткнись, |||||||||||||||. Я не хочу, чтобы он сбежал из-за твоих воплей. Мне нужна тишина. Итак, ты видел мою дочь?

Понять, кому именно был адресован вопрос, труда не составило.

— Отвечай, когда тебя спрашивают! — Паучиха подняла ружье, словно целясь.

Стоит ему сказать хоть слово, и она выстрелит. Вот почему ружье в руках у Паучихи, а не у ее сына. У того кишка тонка.

Что-то коснулось его ноги. Он услышал шорох, но не обратил на него внимания. В рюкзаке лежал револьвер. Если достать его, можно покончить со всем разом. Вот только какой судья поверит в то, что его пыталась застрелить слепая? Впрочем, об этом можно подумать позже, когда он выберется отсюда.

||||||||||||||| вскрикнул.

— Я же просила не шуметь! Мне нужна тишина!

— Но, мам, меня кто-то укусил!

Какого черта? Пол шевелился. Множество юрких тел деловито перебирали лапками, спеша бог знает куда. Это были крысы. Они не касались нитей — те были натянуты слишком высоко.

Он обернулся, рассчитывая увидеть дочь Паучихи, ставшую Крысиной Королевой. Он, разумеется, не запер дверь, и крысы ринулись из тайной комнаты следом за ним. Похоже, им надоело сидеть взаперти и питаться объедками. Или что-то их испугало. Возможно, в доме на Кленовой появилась еще одна дверь.

Нечто слишком крупное для представителя крысиного племени мелькнуло справа в молниеносной атаке. Секунда, и большая серая крыса забилась в агонии. Пират. Кот решил не уступать территорию. В Пирата немедленно вцепилось несколько крыс, образовав извивающийся клубок. Кот отбивался как мог, но силы были неравны. Непостижимым образом ему удалось преодолеть расстояние, отделявшее его от хозяйки. Сомнительно, чтобы кот искал у нее защиты, он всего лишь хотел найти место, где бы его не достали острые, как бритва, зубы.

— Мам, здесь повсюду крысы! Они…

Нужно выбираться. Крыс слишком много, они страшно напуганы и обезумели от крови. В ушах стоял мерзкий писк. Он сделал шаг, задел нить, раздался звон колокольчиков, и тут же грохнул выстрел, за ним еще один. Только чудом она не зацепила его.

Паучихин сынок, взвизгивая, отбивался от крыс, которые не причинили бы ему никакого вреда, стой он смирно. Наверное, первый укус он заслужил, наступив на крысиный хвост.

Пират принялся карабкаться по подолу платья хозяйки, яростно шипя и отбиваясь: крысы и не думали его отпускать. Паучиха попыталась сбросить с себя кота, но тот вцепился ей в руки мертвой хваткой. Крыс становилось все больше и больше. Сын Паучихи кинулся к выходу, но споткнулся о нить и распластался на полу, после чего крысы накрыли его живым ковром. Он барахтался и причитал, пытаясь сбросить с себя незваных гостей.

Крысы кишели у ножек кресла. Не меньше десятка возились на коленях Паучихи, устроив пир. Одной удалось забраться ей на плечо. Дальше он не смотрел.

Он чувствовал, как его ступней касаются мокрые тела. Теперь ему казалось, что шевелятся даже стены и весь дом целиком состоит из крыс. Он не мог отделаться от мысли, что отравился и все ему только чудится. Может, он до сих пор сидит в секретной комнате, один на один с Крысиной Королевой и ее подданными, задыхаясь от зловонных испарений?

Дом на Кленовой наполнился криками и писком. А еще топотом множества маленьких лапок. Или это бледные пальцы отстукивают странную мелодию? Он чувствовал, как в голове что-то смещается. Мозг превратился в карточную колоду, которую принялись тасовать. Что за карта выпадет первой?

Шут?

Висельник?

Он навсегда останется в доме на Кленовой. Добровольно закроется в комнате с единорогами и станет Крысиным Королем. Единственное разумное решение.

Он посмотрел под ноги, ожидая увидеть шевелящуюся массу. Только редкие серые тени. Ему казалось, вот-вот из шкафа хлынет новый крысиный поток, а на серых спинах будет лежать, укрытое темными волосами, точно плащом, худое изможденное тело. Крысиная Королева покинет свои покои впервые за полвека, чтобы выйти в свет.

Пошатываясь, он направился к выходу. Нити неохотно рвались на его пути, и холл наполнился перезвоном колокольчиков. Крысы были слишком заняты, и он не осмелился им мешать.

* * *

Он сразу отправился к Пройдохе. Тот был весь в трудах — дожевывал очередной карандаш.

— Дуй на Кленовую. Не забудь фотоаппарат. Будем надеяться, тебя никто не опередит. Взамен узнай про одно студенческое Спиритическое общество. Вот журнал. Домой мне не звони. Когда разнюхаешь что, приходи, поговорим. Никаких звонков. Ясно?

— Ты что, боишься прослушки? Во жути нагнал. Что там на Кленовой стряслось? И почему ты выглядишь так, словно пять минут назад выбрался из сточной канавы?

Не удостоив Пройдоху ответом, он закинул рюкзак на плечо и пошел покупать лотерейные билеты.

* * *

Он сидел на диване перед выключенным телевизором. На часах три ночи. Свет горел в каждой комнате. Все двери открыты, кроме одной. Она, эта дверь, была точно такая же, как другие. Песочного цвета, с золотистой ручкой. Расположилась между телевизором и спальней сестры.

Когда он вернулся, комнат в квартире оказалось больше. На одну.