— Как это произошло? — строго поинтересовалась я.

Начал рассказ Павел:

— Ну, мы пошли к мавкам знакомиться. Вы же их знаете… Они сразу выкатили пустую бочку и говорят: если вы маги, можете нам вина наворожить? Я говорю, нет, это теоретически невозможно… Начал им закон сохранения материи объяснять. А они расхохотались: слабаки вы, Елень Ягинична-то это умеет…

Мавки, конечно, наврали. Это и впрямь было теоретически невозможно, однако такая ложь неплохо сыграла на пользу моей репутации. На всякий случай, чтобы избежать лишних вопросов, я строго оборвала Павла:

— Ближе к делу!

Парень кивнул и продолжил:

— В общем, Назар как-то исхитрился, и наколдовал нам всем бочку вина…

— Правда? Из ничего?! — искренне изумилась я, глядя на Назара. Тот с гордостью кивнул. — Ого! Поделишься потом секретом?!

Турислава за спиной Назара ехидно прищурилась, и я немедленно осеклась:

— В смысле… Хм… А дальше-то что?

— Ну, мы сидели, пили вино, беседовали… Потом слышим — шорох в кустах. Мавки сразу звать начали: кто там есть, выходи… Возлюбленным нам будешь… Смотрим, а оттуда парень этот местный идет. Глаза соловые, рот приоткрыт. Видно, он подглядывать на озеро пришел. Мавки его к себе зовут, а он от чар и не сопротивляется, уже в озеро за ними полез…

— А я за него заступилась, — влезла в рассказ Ирия. — Жалко его стало. Не позволила его утопить.

Турислава вздохнула:

— Пока Ирия с мавками спорили об этике и морали, чары развеялись, и этот парень бросился от нас наутек через лес. Но дорогу не рассчитал. Споткнулся и упал в какую-то лужу, нахлебался воды. В общем, когда мы подоспели — он уже вовсю блеял. Оказалось, это не лужа была, а овечье копытце…

Ну, хоть не утопленник, — будто мантру повторила я про себя. Ох, опять излишняя доброта создает нам всем проблемы…

— Ну и оставили бы его в лесу, в дом-то его зачем привели? Тут теперь пахнет как в хлеву! — попыталась воззвать к здравому смыслу я.

— Так мы не знали, что с ним делать, — призналась Ирия. — Хотели с вами посоветоваться. А Назар сказал, что вы ругаться будете.

— Конечно, буду! — согласилась я. — Вы взваливаете на себя те проблемы, которые вас не касаются. Он сам дурак, что за мавками подглядывать стал! И сам виноват, что копытце в лесу нашел. Но это еще полбеды. Наверняка его уже в деревне хватились. А у крестьян логика простая — случись что, виновата Яга! Вот придут они сейчас — а тут местный, в барана превращенный! Что они подумают? Кто в этом виноват? Конечно, я! Нет уж, спасибо, избавьте меня от таких проблем! В общем, так. Берите его, и ведите в лес, пусть сам дорогу до деревни ищет!

Барашек, отлично понимая, что речь идет о нем, жалобно заблеял и забился под лавку, не давая себя схватить.

— Его же в лесу волки сожрут! — попыталась воззвать к моей совести Ирия.

— Пусть лучше его волки сожрут, чем нас — его матушка! — рявкнула я. — А она скоро здесь будет, зуб даю!

Я решительно подхватила ягненка за передние ноги и потянула из-под лавки. Бедняга жалобно блеял и сопротивлялся, когда я волоком вытаскивала его из избушки.

…Свежий воздух коснулся моей спины, и кожу тотчас закололо от множества неприязненных взглядов. Я на секунду замерла, и ягненок, воспользовавшись моментом, с воплем кинулся назад в избу.

— Стой, гад, а то в супе сварю! — кинула я ему вслед, но кудрявый негодяй уже спрятался за спиной жалостливой Ирии и оттуда истошно вопил.

Я нарочито медленно повернулась навстречу ненавидящим взглядам, натягивая на лицо лихое и сумасбродное выражение. Как я и думала, из деревни явилась делегация крестьян во главе с мамашей нашего героя. Кроме Беляны Светозаровны пришли ее муж, два свояка, три какие-то молодые девицы, а еще мой давний знакомый Демьян со своим шурином. Компания толпилась поодаль, не рискуя приближаться к моему живописному забору из черепов, хотя ворота и были гостеприимно распахнуты.

Мамаша, крепкая решительная женщина, как главарь преступной банды вышла вперед и гаркнула зычным голосом:

— А ну, ведьма, сознавайся, ты моего сына украла?!

Голос у нее был такой, что впору солдатами на плацу командовать. Даже мне захотелось вытянуться во фрунт и во всем покаяться. Но я лишь скрестила на груди руки и скептически хмыкнула:

— На кой он мне сдался?!

— Не юли, знаем мы, что ты людей харчишь! — крикнул из-за широкой спины мамаши ее неприметный запуганный супруг.

Я не удержалась от колкости:

— Сын ваш, Беляна Светозаровна, гастрономическими свойствами давно не блещет! А если вы его под юбкой и дальше держать будете, он и репродуктивные качества скоро подрастеряет! Не первой свежести он у вас, знаете ли…

Пришедшие с делегацией девицы сдавленно захихикали. Даже мужики одобрительно закивали моим словам. Мамаша Сеньки раздулась от ярости как жаба, но я уже перевела свое внимание на старого знакомца:

— Демьян, а ты-то зачем пришел? Неужто все еще веришь, что я людей ем?

Парень смущенно потупился:

— Да не… Просто скучно в деревне, а ты у нас знатная мастерица до всяких зрелищ… Вот мы и пришли с шурином поглазеть, что тут твориться будет!

— Что я тебе, лошадь балаганная?! — возмутилась я. — Отстаньте уже от меня! Сижу в избушке, никому не мешаю, так вы ко мне лезете и лезете!

В это время Беляна Светозаровна заголосила:

— Ой, люди добрые, лишила меня ведьма сына любимого! Ой, одна я останусь на старости лет… Ай, гадина прокляту-у-у-щая-а-а!

Я закатила глаза. Сил слушать этот концерт у меня не было.

— Турислава, — шепотом скомандовала я вглубь дома, — там, на полке, зелье от оборотов в зеленом пузырьке. Добавь в него пару капель из прозрачной колбочки, чтобы возврат к человеческому облику не сразу произошел, и напои этого болезного. Я пока время потяну. Только поторопись!

Девица кивнула, и они с Назаром кинулись ловить животину по всему дому. Я задумчиво посмотрела на голосящую мамашу, и с пониманием вздохнула в сторону ягненка:

— Сочувствую. Я бы на твоем месте тоже не захотела из нашей избушки уходить…

В этот момент мамаша резко прекратила выть и, утерев и без того сухие глаза, холодно и зло скомандовала:

— Жгите ведьме тын!

Мужики слегка замялись, но железный авторитет сделал свое дело. Нехотя застучало кресало, высекая искры. Задымилась заранее заготовленная солома, потянулся вверх тонкой струйкой белый дым. Заходить во двор ко мне крестьяне побоялись, потому стали подкидывать