поглотил не только ее губы, но и разум. Они обожгли так, что мир вокруг перестал существовать, были только они, слившиеся в одно целое, пока их языки изучали друг друга. Она противилась, но тело хотело другого, такого близкого, от чего не могло отказаться, и его жар топил ее лед.

Рука выпустила ремень и, скользнув к шее, прижала ее голову к себе еще крепче, но Тоннеля не сопротивлялась, чувствуя, как по телу разливается желание.

— Я могу перестать, — оторвался он от ее губ.

— Наконец-то, — ее грудь вздымалась так, будто она пробежала марафон, а глаза смотрели хищно по-волчьи. На лице выразилась презрительность, будто она испытала омерзение от произошедшего. Она ненавидела его за то, что он позволил себе остановиться, но не желала признаться в этом.

— Не смей никому об этом рассказывать, — удалось ей все же оттолкнуть парня и сесть. Она намеренно вытерла губы рукавом, чтобы он не подумал, что ей понравилось. — Так понимаю, квиты, — не оборачиваясь, спросила она, пытаясь разозлиться, чтобы не передумать.

— На секунду я решил, что тебе нравится, — он облокотился на локоть, смотря в ее спину.

— Показалось, — она встала, отряхивая листья с одежды, а сама мечтала, как вновь окажется в его объятьях. Но характер, чертов характер не давал показать слабину, потому она быстро уходила.

— Да что с тобой не так? — крикнул ей вслед Виталик, а она показала средний палец.

Виталик цокнул языком, снова ложась на землю. Красивая же девчонка, привлекательная, но внутри горит — не дотронься или замерзла, судя по ее дару. И это способно отпугнуть, но есть что-то такое магнетическое, что не дает забыть о ней. Ее взгляды должны отталкивать, только наоборот тянут еще сильней, острый язык и зубы, которые показываются каждый раз при разговоре, хочется укоротить, и он способен это сделать, позволь она ему.

— Стой, — услышала она его окрик, но продолжила идти. — Планируешь заблудиться в лесу?

Тоннеля остановилась, да уж, ориентирование на пересеченной местности не ее сильная сторона, все деревья однотипные. Так и теперь, только потеряла направление, и все — заблудилась. Хорошо еще, что не одна, так бы обязательно поплутала, как совсем недавно с Цветной.

— Без тебя знаю куда, — обернулась она, не желая признавать его правоту. — Не хотела возвращаться вместе, давай, ты первый.

— Юлька-Юлька, — вздохнул он, подходя ближе. В его волосах запутались несколько хвойных иголок. — Если все же передумаешь, — смотрел, не отрываясь, так хотелось шагнуть и прижаться, но что-то не давало.

— Ты не в моем вкусе, — нагло соврала она.

Брови парня взмыли вверх, он усмехнулся.

— Меня чуть не вывернуло, когда ты коснулся меня, — разошлась она, сама себе не отдавая отчета.

— А как же та ночь, которую мы провели вместе? Кто-то заставил?

— Ты мог умереть, придурок, — выплюнула она последнее слово, защищаясь. Будто признайся она, мир рухнет на голову и все перестанет существовать. — Мне просто было тебя жаль!

Его желваки заиграли на лице, зубы стиснулись так, что послышался скрежет. Жаль! Последнее, чего он ждет от женщины. Сжав кулаки до побелевших костяшек, он смотрел на нее, наливаясь злостью.

— Ну ударь! — снова с вызовом подошла к нему Тоннеля, поднимая подбородок так, чтобы казаться максимально выше, только глаза все равно не могли оказаться на одном уровне при разнице в росте.

Виталик учащенно дышал, пытаясь погасить в себе разливающийся гнев. Эта чертова девица способна вывести из равновесия любого. Зарычав, он отступил на шаг назад, резко развернулся и впечатал мощный кулак в ни в чем неповинное дерево, ожидая что боль его отрезвит. Кулак вошел в древесину на несколько сантиметров, и, отняв руку, Виталик увидел четкий след костяшек в плоти сосны.

— Офигеть, — выглянула из-за его спины Тоннеля, подбираясь ближе. Она дотронулась тонкими пальцами до рельефа, пока в голове приходило осознание того, что произошло. Глаза широко распахнуты, рот приоткрыт.

— Ты понимаешь? — резко повернусь она к Виталику с горящими глазами. — Это твой дар!

— Бить деревья? — скривилось его лицо. Она стояла всего в паре сантиметров, но дотронуться он был не вправе. Между ними выстроена стена ее неприступности.

— Сила, — она жадно смотрела на его руки. — Вот почему я не могла освободиться, — пыталась она обосновать свою беспомощность какое-то время назад. Ее пальцы дотронулись до его бицепсов, скользнули на грудь, ощупывая, и отозвались в нем наслаждением, жаждой владеть ею во что бы то ни стало. Ему хотелось, чтобы даже эти жалкие касания никогда не прекращались, ведь надеяться с ней на большее было нельзя. Пытался достучаться, но лишь жалость заставляла ее быть рядом, спасать. Только не может он быть слабым, он мужчина, и эти все сказано. Она отталкивает, но и не отпускает далеко, посылая множество намеков. Почему же она его так мучит?!

Тоннеля подняла глаза и наткнулась на его маску злобы. Внезапно он схватил ее за шею.

— Ты меня задушишь, — захрипела Юля, хватаясь за его руку. Он протянул ее вверх по стволу так, что ноги заболтались в воздухе. Ощущение ее слабости пьянило, страх, плескавшийся в глазах туманил разум. Он послушался и ослабил хватку, чувствуя, как под его пальцами произошел глотательный рефлекс. ЕЕ ноги вновь коснулись земли.

— Дурак, — отбила его руку Тоннеля, прижатая к стволу, и он схватил ее за запястья, придавливая руки поверх ее головы.

Она снова оказалась в его власти, не в состоянии двигаться, только теперь в вертикальном положении.

Освободив одну руку, пока другая удерживала запястья, он жадно провел ладонью по ее лицу, спустился на грудь, ощущая ее мягкость и добрался до ягодицы, а потом закинул ногу себе за спину.

— Любишь пожестче? — прохрипел он ей прямо в лицо. — Тебе страшно, — изучал он ее мимику.

— Еще чего!

— А если так?

Его губы вновь стали с ней одним целым, он жадно пил ее, проникая все дальше. Его тело впечатало девушку в ствол так, что спиной она чувствовала все неровности, доставлявшие дискомфорт. Она попыталась его оттолкнуть, но теперь мужчина не отпускал.

— Хватит, — шептала ему Тоннеля, собираясь это закончить, но он снова набросился на ее губы.

— Нет, — сопротивлялась Юля, мотая головой, но его рот следовал за ней. И тогда ее острые зубы вонзились в губу Красавчика, а колено пришлось ровно в пах.

Виталик отпрянул от неожиданности, сгибаясь пополам. Боль отрезвляла. Он видел, как Тоннеля вновь сбегает от него. Оставалось надеяться, что он напугал ее не очень сильно.

Глава 20

Юля испытывала разные чувства, с которыми следовало разобраться. Она обернулась, увидев, что Виталик неторопливо