на запястьях. Щёки горели, но подбородок она вздёрнула, а массивный стол казался достаточно надёжной преградой, чтобы хотя бы начать соображать.

– Я буду… рада договориться, – выдавила она тихо, чтобы голос не сорвался и не подвёл.

– Что ж… – он словно бы в задумчивости коснулся пальцами своего подбородка и пошёл в её сторону. Агата двинулась в противоположную, но Вильхельм, как оказалось, просто решил сесть в массивное кресло.

Теперь она стояла перед ним, за окнами капитанской каюты катило свои бесконечные волны настоящее море. Агату пробила дрожь из-за того, что тонкое кружево ночного платья могло прикрыть её наготу, но точно не согреть.

– Что ж… – Вильхельм оглядел стол, словно что-то хотел найти, и покачал головой. – Я даже не могу выпить приличный ром, потому что ты расколотила последнюю бутылку, а за новой пока послать некого…

– Простите… – неожиданно смутилась Агата, хотя вины уж точно не чувствовала, просто этот стол и сидящий за ним Вильхельм в её уставшем от нервных потрясений сознании смешивался с образом учителя.

Вильхельм, кажется, действительно удивился и приподнял бровь, взгляд заострился и стал ещё более опасным.

– А ты умеешь извиняться, – он выглядел слишком довольным, – это… хорошо, – он подался вперёд, оперевшись локтями на стол и сложив руки в замок. – Я предлагаю тебе простую сделку.

– Сделку? – облизав пересохшие губы, переспросила Агата. – Если дело в деньгах, мой отец…

– Нет, – перебил её Вильхельм, – деньги меня не интересуют. То есть интересуют, конечно, но с тобой гораздо интереснее… поиграть.

– Я не понимаю… – тихо проговорила Агата, поведя плечами, чтобы унять дрожь.

– Я отпущу тебя и даже позабочусь о том, чтобы ты благополучно и целой и невредимой добралась до отцовского корабля, но взамен тебе придётся кое-что сделать…

Он помедлил, задумчиво улыбаясь, как будто ему слишком нравилось то, что было у него в мыслях.

– Я не буду с вами с… с-пать! – гневно выпалила Агата, хотя голос всё равно сорвался.

– О, нет-нет, моя маленькая рыбка, ты была весьма убедительна, когда пыталась разбить мне голову. Я, пожалуй, предложу тебе два… нет, даже три варианта. Потому что ты такая славная, сладкая рыбка.

– Что за варианты? – насторожённо спросила Агата, делая шаг назад, потому что предложение Вильхельма не могло сулить ничего хорошего.

Может быть, ей удастся выскочить за дверь? Там надо будет только пересечь шканцы и влезть на борт. Скорее всего, она сможет прыгнуть. Точно сможет, уж духу ей хватит. Но вот сможет ли она хоть куда-то доплыть? За бортом, насколько она могла судить, было лишь открытое море, но, может быть, где-то совсем рядом острова? Или отцовский корабль? Наверняка её ищут! Конечно, Джонотан её ищет!

– Я бы не советовал, – с ленцой протянул пират, заметив её взгляд и кивая в сторону двери. – Вся команда сейчас, конечно, занята, но боюсь, мои ребята давненько не были на суше. Недостаточно давно, чтобы не послушать меня, но…

Агата содрогнулась и снова посмотрела на Вильхельма:

– Так что вы мне предлагаете?

– «Что вы мне предлагаете, господин Вильхельм?» – поправил он её.

Агата промолчала. Вильхельм приподнял бровь, показывая, что ждёт.

– Что вы предлагаете, г-господин Вильхельм? – повторила она, всё равно запнувшись, потому что пират менее всего походил на господина. Он был… пиратом!

– Уже лучше, рыбка моя, – улыбнулся он, кивая. – Вежливой быть очень легко, правда? – он помолчал немного, явно наслаждаясь её гневом, нетерпением и отчаянием. – Как я сказал, у тебя есть три варианта. Ты можешь выбрать любой, и после того, как выполнишь требование, я гарантирую, что верну тебя. По рукам?

– Я хочу сначала услышать варианты, – процедила Агата.

– Мне кажется, ты не в той ситуации, чтобы торговаться, – с наигранным сожалением вздохнул Вильхельм.

– Никакого… спать мы не будем? – запнувшись не то потребовала, не то уточнила Агата.

– Клянусь, – пират прижал руку к груди, склоняя голову, а потом обжёг взглядом белёсо-голубых пугающих глаз. – Если только ты сама не попросишь тебя трахнуть.

Агата отшатнулась, но Вильхельм только рассмеялся. Его смех был неожиданно мягким и действительно весёлым, морщинки собрались в уголках его глаз, а улыбка была белозубой, хотя мало кто из пиратов мог таким похвастаться.

Несмотря на ужас ситуации, на секунду Агате стало любопытно, кем же он был до того, как стал пиратом. Всё-таки манеры и речь у него были как у знатного кириоса.

Но Вильхельм, отсмеявшись, вновь заговорил:

– Итак, я сейчас пойду наказывать Харта. Он заслуживает по меньшей мере сорока плетей за то, что притащил женщину на борт. А то и всех пятидесяти. Возможно, команда проголосует за то, чтобы потом он отправился на корм акулам. У тебя есть три варианта на то время, что я буду занят: ты идёшь со мной на палубу, где смотришь на порку, а потом я делаю то же самое с тобой. Не пятьдесят, конечно… но сама понимаешь, рыбка моя, мы на пиратском корабле, я не могу наказать Харта и не тронуть тебя. По-хорошему, я должен выбросить тебя за борт, но думаю, моих ребят вполне устроит вид твоего обнажённого тела, извивающегося под плетьми. Я даже сделаю это мягко, потому что обещал вернуть тебя в целости.

Агата задохнулась, представив себе это, сердце забилось где-то в горле, в глазах потемнело, и она покачнулась.

– Ну-ну, не пугайся так, я же обещал три варианта. Тебе не обязательно сразу соглашаться на первый.

– Вы, вы… чудовище!

Вильхельм лишь развёл руками, дескать, что поделать. Руки так и не удалось освободить, и Агата с трудом оставалась на ногах в условиях качки.

– Вариант второй: ты становишься на колени и просишь тебя простить за ужасный поступок. Хорошо просишь. Твой ротик должен быть мягким и нежным, убедительным, одним словом.

– Я не по… – начала была Агата и осеклась, широко распахнутыми глазами глядя на Вильхельма. Она уже хотела было согласиться на этот вариант, когда вдруг поняла, что именно подразумевалось под извинениями. – Вы обещали, что…

– Никаких грязных развлечений? Ну, это и не оно, а извинения. Я предпочитаю, чтобы миленькие девушки приносили их именно так.

Агата замотала головой со всем отчаянием, предполагая, что хуже варианта быть не может. От одной мысли хотелось сгореть со стыда.

Вильхельм приподнял брови, откровенно веселясь:

– Нет? Ты уверена? Ну, тогда остаётся третий, и самый скучный вариант: я ухожу на палубу и запираю каюту, чтобы ты была в безопасности…

Агата посмотрела на него с отчаянным недоверием.

– Ты снимаешь эту ночнушку… Или нет, оставь, я же благородный пират, в конце концов. Так вот, ты ложишься на этот стол, как послушная девочка, я буду так